– Я скоро, – сказал майор. – Ты там меня дождись…
– Ты не беспокойся, папа, у мамы… у мамы все хорошо, – сказала дочь. – Я с ней, ты не волнуйся. Маме сделали укол, она спит.
– Я скоро, – повторил Петров. – Скоро все закончится.
На шоссе за Москвой его почему-то обстреляли полицейские. Может, им сообщили об угоне машины и нападении на патруль? Майор не знал. Он остановил машину, не очень даже и торопясь вышел наружу, вскинул два АКС-74 – все-таки забрал у патрульных, подумал майор и немного удивился.
Петров никогда не был особо хорошим стрелком, но тут, с двух рук, как в заграничном кино, расстрелял четырех полицейских, потом подошел к ним, собрал боеприпасы и оружие, сел в уцелевшую патрульную машину и уехал.
Он вынужденно свернул на проселок, что удлинило путь почти на два часа. Пришлось ехать в кромешной темноте, пока солнце не встало. С рассветом пошел дождь, проселок сразу развезло, но майору до шоссе оставалось всего с полкилометра, успел выскочить на асфальт, прежде чем земля превратилась в вязкую грязь. На шоссе патрульная машина встала – закончился бензин, Петров вышел на дорогу, тормознул первую же легковушку, сказал одуревшему от страха водителю, что по государственной надобности, перегрузил свои трофеи на заднее сиденье, прикрыл каким-то подвернувшимся пледом и уехал, пообещав прислать какой-нибудь транспорт.
Наверное, лучше было бы водителя просто убить, но майор Петров решил, что и так сойдет. Не станет он звонить в полицию, а если даже и позвонит, то этим утром официальные структуры работают не так эффективно.
На перекрестке перед городком стоял блокпост военных – две БМП-2, грузовик и с полусотни солдат, укладывавших возле развязки мешки с песком. Работа шла не слишком быстро, в ОЗК вообще ничего не получалось ни слишком быстро, ни слишком ловко.
Пока Петров показывал свой универсальный пропуск, видел, как солдаты время от времени пытались протереть стекла противогазов. Запотевали, наверное, страшно. И жарко было ребятам.
Машину солдаты проверять не стали, иначе их наверняка смутили бы четыре автомата и два десятков магазинов к ним, пришлось бы снова прорываться, а это трата времени. Лишняя трата времени. Майора не смущало, что придется убивать, что противников много: он был уверен – ничто не сможет его остановить. Он прорвется. Он обязательно прорвется.
– Вы бы не ехали, – посоветовал начальник блокпоста, рослый старший лейтенант. Голос в противогазе звучал глухо и неразборчиво, капли воды сползали по резиновой маске, будто даже противогаз вспотел от влажной духоты. – Скоро мы все перекроем и даже ваша корочка не поможет.