– Н-ну да, – сказал профессор. – Раз американцы не выражают желания запускать ветронавтов в космос, мы можем взять с собой один пакетик, он занимает не так много места.
– Карамельный пудинг! – крикнула из кухни Жюльет Маргарин, возлюбленная доктора Проктора.
И это было весьма кстати, потому что они как раз закончили собирать свой багаж.
– Вам надо быть очень осторожными там, в Лондоне, – озабоченно сказала Жюльет, наблюдая, как они поглощают ее карамельный пудинг. – А тебе надо хорошо присматривать за ними.
– Непременно, – сказал доктор Проктор.
– Я не тебе это говорю, Виктор, я говорю это Лисе.
– Непременно, – заверила ее Лисе и улыбнулась.
– Да что там бояться, – сказал Булле и рыгнул, хотя и старался удержаться. – Эти Хрусты самое большое зло не во всем мире, а только в Мало– и Великобритании. А мы, что ни говорите, самые большие хитрецы на всей Пушечной улице.
И за это они подняли стаканы с грушевым соком.
Потом Жюльет попрощалась с ними, и каждый пошел к себе: Булле в желтый домик, Лисе в красный, а доктор Проктор спустился в подвал, чтобы провести самую последнюю доработку изобретений, которые он хотел взять с собой.
– Опять ты тут, – не отводя взгляда от телевизора, простонала мама Булле, когда в комнату вошел ее сын.
– Я тоже рад тебя видеть, мама, – сказал Булле.
– Тсс! – прошипела Ева. – Идет передача «Total Makeover» [17].
– Завтра вы от меня избавитесь: я уезжаю в Лондон, – сказал Булле и направился в кухню, чтобы выпить стакан молока.
– Два бутерброда с колбасой и чашку чая для меня, три шоколадных бутерброда для твоей сестры, – крикнула мама. – И поторопись, мы умираем от голода.
Когда Булле вернулся с бутербродами на подносе, Ева протянула ему новенькую купюру в 200 крон.
– Это для меня? – засиял Булле.
– Купишь мне кое-что в Лондоне, недомерок! Крем под названием «Клин Коко».
– Что это за крем?
– Для прыщей.
– По-моему, у тебя и без того много прыщей.
– Чтобы не былопрыщей, капустная ты кочерыжка! Покупай, а если не купишь, то не получишь назад свою комнату, понял?
– Мою комнату?
– Тут такое дело… – сказала мама с набитым колбасой ртом. – Тебя так долго не было, что я не могла отказать ей, и теперь это ее комната.
– Но… но у нее же есть своя.
– Теперь у нее две комнаты, ну и что? – сказала мамаша. – Девочке не хватает места для одежды. Но она разрешит тебе переночевать там сегодня. Правда, Ева?
– Да, конечно, – фыркнула Ева. – Но если ты посмеешь дотронуться до моих вещей, мы продадим тебя в бродячий цирк.
– Оставь себе свои деньги и прыщи! – сказал Булле, свернул купюру в 200 крон и бросил ее сестре. – Я не куплю тебе даже пакетик английского чая!