— И его окончательно не станет? — я опешила.
— Я не нашёл других дорог наружу, — пророкотал он. — А мир живой важней, чем обречённый осколок памяти о прошлых временах.
Он с тихим шелестом и едва слышным металлическим скрежетом расправил крылья, окружив нас обоих единым серебристым щитом.
Несколько секунд мы просто стояли; я — озираясь по сторонам, разглядывая крылья и переступая с ноги на ногу, а сфинкс — неподвижный, с закрытыми глазами, совершенно безучастный к реальности. Я даже успела расслабиться и почти расстроиться, что у него ничего не получается.
А потом по глазам резануло ослепительно-белой вспышкой, окатило с головы до ног кусачей волной электричества и шарахнуло по голове столь чудовищным грохотом, что в первый момент показалось, это мир разлетается на части. Ослеплённая и оглушённая, я, полностью дезориентированная в пространстве, стояла и боялась шевельнуться, пока не очнулась под воздействием того же лишённого эмоций голоса сфинкса:
— Шаг позади, и нет путей возврата. Замри! Стой неподвижно, покуда мир обратно примет, вспомнив нас живыми.
Я не стала уточнять, что именно он имеет в виду: сказал же, неподвижно. Вместо этого я прислушалась.
И первое, что я услышала, был влажный, неприятный звук удара, явно по лицу, и болезненный женский вскрик. Не дёрнулась в ту сторону я только благодаря ладоням сфинкса, буквально пригвоздившим меня к земле.
— Второй и последний раз спрашиваю, — я не сразу опознала в этом хриплом от злости тембре голос Стерха. — Где она? Имей в виду, дрянь, следующим ударом я что-нибудь тебе сломаю. Например, спину, — отзвуком его голоса где-то совсем рядом ударил гром, за которым последовало смутно различимое ворчание. Мне показалось, ворчал Серёга.
— Её не должно было уже быть! — явно сквозь слёзы проговорил незнакомый звонкий женский голос. — Почему, почему ты всё ещё её помнишь?! Ты не должен… — опять звук удара и вскрик.
— Отвечай на вопросы! — даже я вздрогнула от количества ярости, клокотавшей в голосе воина.
— В забытом отражении, которого больше нет! И её не должно быть! Её вообще не должно было быть, ты должен был быть моим!
Я поёжилась от отчаянья в незнакомом женском голосе и от холода; только тут заметив, что мы стоим под проливным дождём, а вокруг бушует гроза.
— Верни её обратно, дрянь! — опять звук удара, ещё более мерзкий, с каким-то хрустом, и вместо вскрика — какой-то захлёбывающийся звук.
— Рем, пусти! — это уже возглас Серёги, уже с другой стороны от нас со сфинксом. Да что у них тут происходит?! — Он же её убьёт! Это низко…