Вот и оставалось только нервно бить хвостом и в полном отчаянье наблюдать, как пятеро моих спутников… умирают?
Однако, окончательно осознать весь ужас происходящего я не успела. Тьма вдруг с едва различимым раздражённым шипением раздалась в стороны как морские воды пред Моисеем, пропуская неторопливо идущую в нашу сторону фигуру. А когда неизвестный подошёл, и вовсе бесславно рассыпалась клочьями, как всё тот же утренний туман под лучами солнца.
— Серый рыцарь! — с едва сдерживаемой ненавистью прошипел Прах, судорожно стискивая рукоять молота.
— Кто? — почти хором поинтересовались Зойр и Михаэль, подхватывая с обеих сторон едва держащегося на ногах Ганса.
— Ничего себе у вас имена, — скептически хмыкнул Серж, пытаясь разглядеть и ощупать своё плечо. Оружия, однако, никто из рук не выпускал, теперь настороженно встречая уже этого незваного гостя. Странно, но вопрос, почему тьма отступила при его появлении, вслух не задал никто. А лично мне показалась, что она не просто отступила: бежала в панике.
— Это не имя, — всё в тех же интонациях опроверг миу, едва сдерживаясь, чтобы не броситься со своим молотом на незнакомца (впрочем, тут уж, судя по всему, кому как). Я же просто молчала. И желание у меня было одно — начать биться головой о ближайшую ёлку (или как они тут называются?). Останавливало только предчувствие болезненности этого процесса. А побиться чьей-нибудь ещё головой и вовсе не представлялось возможным: боюсь, добровольно не согласится никто, а заставить у меня банально не хватит сил.
Дело в том, что это был ещё один кот. Или миу, или ши, кому как больше нравится. И если Прах меня просто по большей части раздражал, а при первой встрече вызвал искреннее любопытство, то при виде этого типа мне очень хотелось последовать примеру давешней мёртвой, но подозрительно живой тьмы: её предусмотрительность вызвала искреннее уважение, и даже восхищение.
Ростом он был несколько ниже Праха, комплекцией сильно не дотягивал. Скажем так, если первого моего сородича можно было бы сравнить с сибирским котом — лохматым, здоровенным и вальяжным, — то этот больше походил на гладкошёрстного сиамского кота. Или нет… на представителя породы «русская голубая». У него даже цвет короткой шелковистой шерсти был точно такой же — серый, с синевато-серебристым отливом. Конечно, если можно верить цветопередаче моего сумеречного зрения.
Правда в случае драки этих двоих представителей семейства кошачьих я бы не раздумывая поставила на новенького. Гибкий, лёгкий и уверенный. В нём не было той нервозности, которая так забавляла меня в Прахе. Этот тип точно знал, что никто из нас ему при всём желании не сможет ничего сделать. И вообще, никто и никогда не сможет ему существенно навредить.