Хохотал он поминутно, но на этот раз расхохотался особенно.
— Ну, даешь стране угля! Перепахина, Коля, с коньяком не ждут Не та фигура.
Это он произнес с некоторой грустью, моментально сменив мажор на минор. Я не возражал.
— Но ты бывал у него?
— Он, Коля, был единственный, кто меня как человека воспринимал.
— А говоришь, с коньяком не ждал.
— С коньяком не ждал. Мы с ним чай пили. Я к нему не угощаться ходил. Я вообще христарадничать не люблю. И у меня своя гордость есть. Как видишь, мой стакан граненый, но пью я из своего стакана.
— Интересно все-таки, кого он ждал.
Но Перепахин придерживался противоположного мнения.
— Да что интересного, что? Смерть-то установлена точно — инфаркт. Значит, никакого отношения… И все дела. Да и не пришел тот человек, как пить дать.
— А ты как там оказался?
— Захотелось — и пошел.
— Тебя Полина Антоновна у пивной видела.
— Ну и что? Я свободный художник. Был в пивной, а потом к другу пошел.
«Что все-таки их связывало?» — думал я с недоумением.
— О чем вы обычно беседовали?
Перепахин откликнулся охотно.
— Ну, по мелочам не толковали. Сплетни разные… Больше по вопросам бытия. Об НЛО, о хилерах филиппинских. Да мало ли о чем!
— Ну и как НЛО?
— Тоже не веришь? За облака считаешь?
— А ты?
— Это, брат, аксиома. Вопрос в другом — наблюдают или влияют?
— К чему ж пришли?
— Я считаю, влияют. И может быть, даже основатели.
— Чего?
— Да нас с тобой.
— И Сергей так думал?
— Он нет. Все-таки он в научном стойле овес жевал. А там народ зашоренный.
— А ты раскованный?
— Я человек, Коля. Мне обидно от обезьяны происходить, а тем более если она сама из мутной водички зародилась…
Тут я с опаской подумал, что тема эта для выпившего человека неисчерпаемая, и попытался притормозить Женьку.
— Неужели и Сергей зашоренный был?
— А куда денешься? Наука… Кафедра, доктора, кандидаты… С кем поведешься…
— У него аспирантка бывала.
— Видел ее?
— Пришлось.
— Заметил?
— Что?
— На Наташку, как две капли… Заметил?
— Если честно, сам бы не догадался. Я-то ее больше тридцати лет не видел или около того.
Перепахин приподнял бутылку, прикинул, сколько осталось. Потянулся было к стакану, но задержался, поставил бутылку и стал настойчиво затыкать ее пробкой, которую вытащил из кармана. Пробка от большей бутылки не поддавалась.
— Вот и молодец, — одобрил я.
Странно, но после того, как он выпил, Женька стал потише.
— Скучно с тобой. Не побеседуешь. Все ты сбиваешь. То про одно, то про другое. Зачем ты про Ленку спросил?
Он все-таки был пьян, и изрядно. Ведь я ничего не спрашивал.
— По-моему, я только упомянул, а ты откликнулся сам.