— Тебе помочь? — вежливо предложила я.
— Нет. С некоторых пор я предпочитаю на кухне всё делать сам.
— Я не знала.
— Ты обо мне вообще ничего не знаешь.
— Ну почему же ничего? Если ты не шпион то кое-что, наверное, знаю.
— Я не шпион. А если бы даже был шпионом, то никому бы об этом не рассказал.
— Даже если ты шпион, есть кое-что, что я точно знаю.
— Уже боюсь — усмехнулся Герман — и что это?
— Я знаю, что как минимум два раза в день ты пьешь кофе.
— О да, но если я шпион это может быть для конспирации, чтобы втереться в доверие к таким как ты.
— Я говорю о действии, а не причине. То, что ты пьешь кофе, это факт и правда — а то, что делаешь это для конспирации, может быть правдой, а может и не быть.
— Забавная логика.
Герман достал рыбу, переложил её на блюдо и поставил на стол, где уже стояли принесенные им по ходу разговора тарелочки со всякой всячиной. Он открыл бутылку, разлил шампанское по бокалам и присел рядом.
— Ну, пьем за встречу или за Новый год?
— За Новый год выпьем под бой курантов, а сейчас предлагаю выпить за твою новую квартиру.
— Тебе нравится? — заулыбался Герман.
— Конечно — соврала я, не моргнув глазом.
Никогда мне не нравились бокалы для шампанского. Пить из них неудобно и как-то смешно. И шампанское брют я просто не в состоянии оценить. Конечно, я знаю, что настоящее шампанское всегда брют, но предпочитаю полусладкое. Чего я вообще ждала от предстоящей ночи? Ничего не ждала. Просто не думала о том, чего можно ждать. Я не отношусь к женщинам, которые от малейшего знака внимания начинают строить планы и размышлять о том, что будет дальше. Но все было как-то не так. Рядом был совсем не тот программист, с которым так уютно не торопясь обмениваться мнениями или просто молчать на работе. Германа, казалось, ничего кроме убийства директора не интересует. Все разговоры сводились к этой теме.
— Я знаю, все думают, что я специально подстроил гибель Владлена Платоновича — сказал Герман, сосредоточенно разглядывая свой бокал.
— Никто не думает — возразила я — вот моих соседок по кабинету больше всего волнует, как теперь устроит свою жизнь его вдова.
— Они просто не говорят об этом при тебе, потому, что ты общаешься со мной.
— Герман, у тебя мания величия — я думаю, что каждого по настоящему волнуют только свои личные дела, а остальное постольку-поскольку.
— У меня есть основания опасаться обвинений.
— А что может послужить доказательством? Подпиленное крепление? Есть пила с твоими отпечатками пальцев? Насколько я знаю — нет. Около актового зала нет камер — это все знают. Кто угодно потихоньку мог зайти и сделать это. И, кстати никто не говорил, что вообще что-то было подпилено. Может рулон сам собой упал? Кто мог предположить, что рулон упадет именно в тот момент когда под него встанет шеф? Как это можно спрогнозировать?