Пока шли к плацу, Горши в общих чертах обрисовал мне, что из себя представляют те воины, что выделены в отряд. Откровенно говоря, картинка меня не обнадёживала…
— Скажу сразу: знаю не всех, — признался он в самом начале разговора, — но из тех, кого знаю… в общем, порадовать тебя нечем. Ты, я вижу, воин опытный, бывалый. Я — из таких же. Потому и говорить с тобой буду на равных. Почти все они — новички. На службе пару месяцев, не больше.
— Как? — я чуть не споткнулся на ровном месте. «Это что за свинью мне тут майор подкладывает?» — мелькнуло в голове. Но это были ещё только цветочки….
— Да вот так, — хмыкнул Горши, — похоже, наш майор решил с твоей помощью избавиться от лишнего мусора, обитающего в полку. А что? Формально он предписание выполнил. Людей тебе выделил, продовольствием обеспечил, маршрут указал. Не придерёшься…
— Ладно, давай, рассказывай, — мрачно буркнул я, когда мы уже выходили к плацу.
— Вон, видишь, стоит один? Весь в бантах и с платочком у носа.
— Ну?
— Из разорившихся потомственных дворян. Едва-едва денег наскрёб на приличную лошадь. На офицерский чин средств не хватило, рядовым служит. Зато гонору и спеси — на троих хватит. Чуть что, сразу за меч хватается. И, кстати, машет им более-менее сносно. В полку — второй месяц.
Мы остановились у края полкового плаца, поглядывая на группу молодых воинов в центре площадки и продолжая тихо беседовать.
— Вон тот сухой и длинный, справа — это Спунт. На службе почти год. В общем-то — нормальный. И как воин неплох. Но уж очень горяч и своеволен. А вон тот чернявый — цыган.
— В каком смысле? — не понял я.
— В прямом. Какая-то тёмная история… То ли с бабой что, то ли закон табора нарушил. Точно не знаю… Он с прошлого месяца к нам в полк поступил. Как воин — пустой звук. Ни дисциплины, ни послушания, ни умения воинского. Конь у него, правда, загляденье! На таком коне не стыдно и генералу ездить. Наверняка спёр где-то. Да и сам он наездник, что надо. Это да…
— Давай про остальных, — напомнил я капралу.
— Ну, из остальных… Вон тот крепыш с короткими чёрными волосами, по слухам — внебрачный сын какого-то дворянина. Бастард, в общем. И, по слухам же, цирковой борец. Только молод он слишком для опытного борца-то, — с сомнением в голосе добавил Горши, — лет двадцать ему, не больше. Кстати, тоже на службе чуть больше месяца. Но особо обрати внимание вон на того маленького. Вишь, глазками по сторонам так и шныряет. Этот — из воров.
— Из каких воров? — тут же сделал я стойку, — по солдатским мешкам шарится?
Только этого мне не хватало! Крыса в отряде!