— Но не в том смысле, какой я имею в виду.
Она обомлела. Ее сердце на мгновение замерло, а затем заколотилось с такой бешеной силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Клеменси поняла, что Ленард имел в виду — разделить с ней ложе.
— Я имею в виду, что нам следует узнать друг друга в роли молодоженов, празднующих свой медовый месяц, — тем же ласковым тоном пояснил он, подтверждая ее догадку.
— Я поняла, Ленард. — Клеменси приложила максимум усилий, чтобы не покраснеть, но все равно зарделась как маков цвет. — По правде сказать, мне просто не хочется говорить о таких вещах.
— Почему же? — Его голос по-прежнему был спокойным, почти безразличным.
— По причинам, вполне понятным, как я полагала, даже самым бесчувственным из мужчин, — буркнула Клеменси.
Заметив, что Ленард сложил нож и вилку на тарелке, она встала и начала убирать со стола — ей не терпелось скрыться от внимательных глаз Ленарда и собраться с мыслями.
— Я отнесу все это в кухню, — пробормотала Клеменси и, глядя себе под ноги, вышла из столовой.
Однако он не собирался оставлять ее и, встав из-за стола, последовал за Клеменси. Она решила, что самое правильное решение — это продолжать играть роль гостеприимной хозяйки.
— Могу предложить на десерт землянику со сливками. Или ты хочешь просто выпить чашечку кофе?
Ей стоило невероятных усилий говорить нормальным голосом, чтобы Ленард не обнаружил, как она взволнована и встревожена, потому что не может совладать со своими мыслями и чувствами, уже мчавшими ее с бешеной скоростью к самому важному пункту в программе их медового месяца.
Однако от Ленарда трудно было что-либо скрыть. Он нежно взял Клеменси за руки и, пытливо заглянув в глаза, спросил:
— Ты боишься физической близости со мной?
— Я ничего не боюсь.
Клеменси заглянула в его темно-карие глаза и едва не утонула в них. Она поняла, что сделала ошибку, произнеся эти слова. Ленард не мигая смотрел на нее, и ей казалось, что его взгляд проникает в самую душу.
— Я буду ласков с тобой, — сипло пробормотал он и поцеловал ее.
Клеменси вернула поцелуй — поначалу робко, потом смелее, а через минуту ее руки уже обвивали шею Ленарда, а горячие губы жадно требовали продолжения. Клеменси ощущала тепло мужского тела даже сквозь ткань своей блузки и рубашки Ленарда, и это еще более возбуждало ее.
Он нежно взял ее лицо в ладони и прошептал:
— Я с нетерпением жду момента, когда мы окажемся в постели. И я хочу, чтобы физическая близость принесла нам обоим удовлетворение и радость.
Клеменси отпрянула. Рядом с Ленардом она теряла над собой контроль, слишком рьяно реагировала на его ласки. А ей следовало вести себя осторожнее, быть начеку, чтобы вдруг не открыть ему свое сердце, не выдать чувств, которые испытывала к нему. В конце-то концов этот человек ей враг: за то, как он поступил с ее отцом, ему нет прощения. Она не должна забывать об этом, не должна ронять перед ним своего достоинства.