— И чего я вас до сих пор не бросил? — совершенно искренне спросил Мазур вслух.
Ответа, разумеется, не дождался — да и какой тут может быть ответ? Руки чесались устроить толстяку детское наказание, но удержали не соображения гуманизма, а недостаток времени. Мазур лишь смерил его взглядом, от которого Чугункова бросило в пот, устало фыркнул и сказал:
— В общем, так — охота на хвосте. Так что в темпе продолжайте выбирать блох из одежды, на крыло подниматься пора…
Сделал два шага, выдернул нож и несколько раз воткнул его в землю, очищая от крови. Виктория принялась было закатывать глаза, но Мазур уже оказался рядом с ней и процедил веско:
— Я т-те покажу истерику… Шевелись!
Сунув в рот сигарету, присел рядом с Ольгой, погладил ее по голове:
— Порядок, малыш, ты-то у меня настоящая скво… Болит еще?
— Не особенно.
— Ну, если не особенно, тогда бери-ка все свои невеликие пожитки, да и мои тоже, завяжи все в куртку, чтобы получился приличный узел. Я тебя люблю и обожаю, но некогда утешать, жива — и слава богу…
Выпрямился, кинув мельком взгляд на мертвеца, — сволочь, конечно, был покойный, но в качестве напарника, честно говоря, подошел бы. Пер следом — и достал-таки, почти достал…
— Готово, — сказала Ольга. — Я всех «червей» вытащила, не сомневайся, чуть ли не на зуб пробовала… А колышки ты возьмешь?
— Ага, — кивнул Мазур.
Он за время пути успел уже заострить все колышки с обоих концов — попадется подходящее местечко, можно и «заминировать». Если понатыкать в высокой траве десятка три — глядишь, кто-нибудь в горячке погони и напорется, споткнется, вьетнамцы в свое время неплохой урожай собирали с помощью таких вот немудрящих подручных средств…
Будь это в кино, непременно следовало бы сгрести за шкирку пробегающую росомаху, украсить ее маячками и отпустить на волю, чтобы завела погоню в непроходимые чащобы. К сожалению, в жизни росомахи шмыгают мимо не столь уж часто, а толстяк, совершенно вышедший из доверия, играть роль приманки ни за что не согласится, хоть ты его режь…
Вон он, родимый, со страдальческим видом сгорбился над курткой, вороша ее одной рукой и вздыхая так, словно не шкуру свою спасает, а выполняет тяжкую повинность, совершенно ему ненужную…
— Все, кажется, — осторожно заметила Вика, и почти сразу же распрямился ее незадачливый муженек.
Мазур тщательно проверил работу — ну, прошляпили, конечно, в Викиной куртке отыскались еще две «ниточки», а у мужа целых три. Мазур ничего им не сказал, молча вырезал «маячки», оставив рваные дыры, мотнул головой:
— Пошли.
— Подождите! — вскрикнул Чугунков. — Я еще как следует и не проверил…