– Кхм-кхм, – произнес он, краснея и подтягивая брюки. – А с какой развязки ты выезжала?
– С Девятнадцатой, но потом был объезд и…
– С Девятнадцатой! Она выезжала с Девятнадцатой! Да ты с самого начала удлинила себе дорогу на час! Ну, пойдем я налью тебе выпить. Как на любовном фронте?
О господи. Почему женатые люди не понимают, что таких вопросов нельзя задавать? К ним же никто не подбегает и не орет: «Ну, как семейная жизнь? Сексом еще занимаетесь?» Всем же известно, что, когда тебе за тридцать, личная жизнь предполагает уже куда меньше беззаботности, чем в двадцать два. Честный ответ на такой вопрос скорее прозвучит так: «Вчера мой женатый любовник заявился ко мне в симпатичной маечке и поясе для чулок, признался, что он гей (варианты: сексуальный маньяк, наркоман) и поколотил меня искусственным членом». А вовсе не «отлично, спасибо!».
Врать я не умею, поэтому смущенно промямлила «все хорошо», и он пророкотал:
– Так у тебя по-прежнему нет парня!
– Бриджит! Что же нам с тобой делать? – засуетилась Юна. – Вот нынешние девушки! Прямо не знаю. До бесконечности нельзя откладывать! Часики-то тикают!
– Да. Как может женщина дожить до твоих лет и не выйти замуж? – пророкотал Брайан Эндерби (муж Мейвис, бывший президент клуба «Ротари» в Кеттеринге), подняв бокал с шерри.
К счастью, меня спас папа.
– Как я рад тебя видеть, Бриджит, – сказал он, беря меня под руку. – Мама чуть не всех полицейских Нортхемптоншира поставила на уши и отправила прочесывать местность в поисках твоего расчлененного трупа. Ну-ка, покажись мне, красавица. Как чемодан?
– Огромный донельзя. А как щипчики для волос в ушах?
– Прекрасно! Щиплют.
В общем, пока все шло нормально. Я чувствовала бы себя виноватой, если бы не приехала. Вот только Марк Дарси… У-у-у. Все последние недели я только и слышала от мамы: «Ты ведь помнишь семью Дарси, доченька. Они приезжали к нам, когда мы жили в Бакингеме, и вы с Марком резвились в детском бассейне!» Или: «Ой, а я говорила, что к Юне на новогоднюю индейку приедут Малькольм и Элейн Дарси и с ними Марк? Он только что вернулся из Америки. Разведен. Хочет купить дом в Холланд-Парк. С женой горя натерпелся. Японка. Очень жестокая нация».
А потом опять будто в первый раз: «Ты помнишь Марка Дарси, доченька? Сына Малькольма и Элейн? Он очень успешный адвокат. Разведен. Элейн говорит, он все время работает и бесконечно одинок. Похоже, он приедет к Юне на новогоднюю индейку».
Не понимаю, почему бы ей просто не сказать: «Доченька, трахни Марка Дарси на столе с индейкой. Он страшно богатый».