— Как это? Он что, неподсуден?
— У него крутые завязки наверху. Он крутится рядом с политиканами и олигархами — там, где нам не место. Сам он никого никогда не убивал, ни на кого не наезжал — он крупный бизнесмен, но когда-то сидел за мошенничество в крупных размерах и ему дали вора в законе. Кстати, он, как и Кроха, бывший карманник. У них воровское сообщество, и состоит оно из карманников, бывших теневых предпринимателей, в общем, тех, кто ловкостью рук и ума деньги зарабатывает, а не тех, кто дубиной в подворотне машет и ножиком пыряет. Таких мясников в их среде не любят, хотя используют для черновой работы. Типы, вроде твоего Ботика, зачищают клиентов за небольшие денежки. А заправляют всем эти чистюли.
— Одни воры, а другие киллеры, — пояснил Краснов.
— Не совсем киллеры. Те профессиональные убийцы, а эти убийцы по жизни.
— Так что предпринять? — Сергей сидел и в недоумении смотрел то на Максимова, то на Фомина. От услышанного у него ухудшилось настроение, и теперь он не знал, что и делать.
— Для начала надо изучить врага, выяснить про него все, а потом уже что-то предпринимать, — Максимов выражался в свойственном ему стиле — информационно, предельно точно, без малейших эмоций.
— Надо искать его досье, — понял Краснов и сел к компьютеру. Быстро набрал имя Шалый и попросил машину найти его дело. Через мгновение оно появилось на экране.
— О! Нашел, — обрадовался сыщик, — почитаем.
Оперативники занялись своими делами, а Краснов своим. Он уселся поудобнее и принялся изучать документы.
«Александр Петрович Шелестов — так звали вора в законе Шалого. Родился в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году в небольшом селе Матвеевка под Наро-Фоминском. Учился в школе, рос, матерел — все, как у всех деревенских пацанов, но вот когда ему исполнилось восемнадцать и пора было идти в армию, он, не сказав ни слова родителям, поехал в Москву на заработки. Вернее, бросился в бега, так как уж очень любил свободу и ни о какой военной службе, чтобы отдать Родине свой воинский долг, и думать не хотел.
В столице жить было негде, но благо было лето, и он ночевал по вокзалам да по паркам. А на пропитание Сашка Шелест — это была его школьная кличка, промышлял карманными кражами в транспорте и на рынках.
Еще в восьмом классе он посещал цирковую студию и учился искусству иллюзиониста. Ловко тасовал карты, вытягивал их из карманов зрителей и развил пластику и технику рук настолько, что все удивлялись, как это у него получается. Работать не хотелось — с детства не приучил пьянчуга отец и потаскуха мать, и поэтому паренек коротал время в одиночестве, промышлял у богатеньких деньгами и не бедствовал.