Что стоило этим парням увлечь, поработить Галю, что стоило им оттереть, отшвырнуть в сторону простого влюбленного мальчика? Даша закрывает в темноте глаза. Как ясно видит она возвращение дочери…
Галя стоит в дверях и смотрит на мать с бабушкой. Близорукие глаза надменно щурятся, в лице, во всем облике что-то неуловимо чужое. Но Даша, радостная, соскучившаяся Даша пока ничего не замечает. Это потом, вспоминая, мучительно четко увидит она эту надменность, почти насмешку, ахнет, что ничего не поняла сразу, не забила тревогу, не кинулась за подмогой. Но как могла Даша что-то понять и увидеть, когда чувствовала одно: вернулась дочь, по которой она соскучилась, и теперь, конечно, поблекнет в памяти тот почти незнакомый человек, о котором Даша почему-то скучает.
— Что же ты меня не обнимаешь, доченька?
Галя снисходительно обнимает мать.
Бабушка, приподнявшись на цыпочках, тянется к своей единственной внучке, целует розовые от мороза щеки и вдруг отшатывается назад.
— Галя, почему папиросами пахнет?
Екатерина Ивановна сигарет упорно не признает, называет их, как во времена своей юности, папиросами.
— Какими еще папиросами? — кричит в ответ Галя. — Это ребята в электричке курили, в тамбуре…
— А не ты? — прищуривается на нее бабушка.
— Мам, да ты что? — вступается за дочь Даша. — Скажешь тоже! Дым всегда въедается в волосы.
Она ищет у Гали взглядом поддержки и, пугаясь, видит, как кривятся уголки ее губ, иронически и недобро. Нет, показалось, какая может быть тут ирония, почему?
— Садитесь ужинать, — тихо говорит Даша. — Садись, дочка…
Галя моет руки, садится, ковыряет вилкой котлету И вдруг — бурные, взахлеб слезы.
— Галочка, что? Что с тобой, Галя?
— Опять школа… Опять этот дом… Все — то же самое…
Даша теряется, но обида берет над растерянностью верх.
— А в чем дело? — спрашивает она. — Чем плох тебе этот дом? Разве ты не соскучилась? Ну хоть о бабушке, обо мне?
— Отстаньте от меня! — рыдает Галя. — Чего вы ко мне пристали?
Даша встает, подходит к дочке, прижимает ее к себе.
— Ну что ты, что? Ты поссорилась с Максом? — Кажется ей или нет, что от Гали чуть слышно пахнет еще и спиртным?
— Плевала я на него! — все так же горько рыдает Галя. — Нужен мне ваш Максим!
И скоро Даша воочию видит, что Максим действительно уже не нужен…
Что сделала она не так? Когда надо было срочно, немедленно действовать? Какой момент, какой день, какое событие она упустила?.. «Ты всегда была занята собой, своей жизнью, — упрекает дочь Екатерина Ивановна. — Твоя работа, твой развод, твои друзья и подруги, а Галя?» Екатерина Ивановна забыла, как сама выпроваживала Дашу к подругам, в кино, все брала на себя после развода, лишь бы дочери было легче. Теперь она ищет — и находит! — причину стремительной Галиной перемены в невнимании Даши, в ее занятости своими делами и своей жизнью.