Даша лежит в темноте, скорчившись под одеялом, снова и снова перебирая этот страшный холодный месяц — день за днем, ночь за ночью, — длинные, глухие, враждебные вечера, когда они сидели без слов и без мыслей и ждали Галю. За окном непроглядная темень и стынь, на улицах — никого, и где-то там, в неизвестном им доме, на чьей-то квартире или в подъезде, среди чужих, непонятных Даше людей — ее девочка, дочка. Та самая, крохотная, ласковая, в розовых колготках складочками — дергает за подол маму, вопрошает матовым голоском: «Мама, мам, а зачем ты говоришь со мной так недружелюбно?» На слове «так» дрожит тоненький голос, и Даша вскакивает со стула (считывала с Машинки автореферат диссертации, увлеклась, сосредоточилась, отмахнулась от какой-то дочкиной просьбы), бросается к Гале, берет ее на руки, тормошит, целует, и Галя обнимает маму за шею теплыми лапками и тут же все ей Прощает.
Теперь дочь выше матери и уж конечно, как сейчас все они, крупнее, увереннее в себе, основательнее, грубее. Да… грубее… Бороться можно с тем, что понимаешь хоть как-то, и с теми, кого понимаешь, а новых Галиных друзей Даша не понимает. Почему, например, никто из них никогда не заходит в дом? Почему они «вызывают» Галю, как какую-то горничную из барского дома? Почему не здороваются, когда звонят, никогда не прибавят нормального слова «пожалуйста»? «Мне Галю…» Зло, нетерпеливо. Ему — Галю!
Максим звонит все реже: Гали почти всегда нет дома, и разговаривает с ним теперь Даша. От него-то кое-что узнает.
Эти парни работают в партиях, сейчас отдыхают. Как отдыхают? От чего отдыхают? У них что — отпуск? Сколько он длится? Когда наконец кончится? Максим не знает, потому что никто — даже сами парни — не знают. Вот кончатся деньги, они и уедут… Так ведь любые деньги давно бы кончились при таком-то образе жизни! А девушки в этой компании есть? Есть, есть, торопится успокоить Дашу — или себя? — Максим. Одну зовут Ритой — у нее даже ребенок, есть еще Люда — недавно разошлась с мужем. Почему ребенок? Какой муж? Сколько же им лет? Этого Максим не знает…
— Галя, пригласи своих друзей в дом.
— Они не хотят.
— Почему?
— Да незачем.
— Зачем ты подводишь глаза? Это же некрасиво, и веки портишь.
В ответ — сразу крик:
— Оставьте меня в покое!
— Галя, я запрещаю тебе приходить так поздно, слышишь? Почему ты молчишь?
— Слышу. Я что, глухая?
— Как ты разговариваешь с матерью?
Такой вопрос — уже капитуляция.
— Ну-у-у… началось… Господи, скорей бы уехать!
— Куда уехать? О чем ты?
— О чем, о чем… — передразнивает Галя Дашу, такого никогда еще не было, ни разу в их общей жизни. — О том вот! Надоело. Летом поеду в партию. Сама. Без тебя! Не на твое драгоценное Белое море.