— Что делать будем? — грозно спросила своих детей моя подруга. — Я с ней, с такой, на улицу не выйду.
— Надо ее вымыть, — тут же ответила Лера.
— Да, растворителем для краски, — добавил Петя.
— Прислонить к забору другим боком, — предложила я. — Станет симметричной, и все.
Коза выглядела немного экстравагантно, но вполне симпатично. По-моему, зеленый цвет ей шел, хотя, конечно, в окраске животных он встречался нечасто.
— Вот здорово! У нас будет зебра! Будет зебра! — повторял Денис, прыгая на одной ножке.
— Дениска, перестань, — прикрикнула Ирина. — А мыть кто будет? Ах, папа?! Папа приедет только в пятницу.
Денис удрал на улицу и молча смотрел на нас из-за калитки.
— Есть еще один способ, — сказала я, — срезать зеленую шерсть с левого бока. Тоже будет полосатой, но не так заметно.
— Можно ее чем-нибудь накрыть, — заявила Лера.
— Седлом, — предложил Петя.
— Не седлом, а попоной, — поправила Ирина. — Если Лера ее сошьет.
— Ей жарко будет, — возразила Лера.
Мы обсудили еще несколько идей, но в итоге победила лень, и все оставили как есть. Забор — лохматым, козу — полосатой.
На следующий день Ирина разыскала меня среди грядок. Я собиралась удобрять капусту, для чего заливала «нитрофоску» кипятком, но та все равно никак не хотела растворяться.
— Что это за капуста такая? — заинтересовалась подруга, глядя на корзинки зеленых бутонов. — Цветная заболела?
— Это брокколи. В Европе ее очень любят. А я первый раз посадила, — не услышав привычного шума, я оглянулась вокруг. — Где твои дети?
— Пасут эту зебру несчастную. Я же сказала, что с ней никуда не пойду. Пете уже десять — справятся. — Ирина помолчала, потом продолжила решительным тоном: — Ну, я согласна познакомиться. Только давай придумаем подходящий повод.
— Повод уже есть, прибыл по почте. Причем его, похоже, на все лето хватит.
Я опять сообщила о письме, об убитом Викином однокласснике и неудавшемся Защитнике. Разобравшись с капустой, мы пошли в дом пить чай. Ирина внимательно слушала мой рассказ. На всякий случай я упомянула про Чудака и замолчала, собираясь с мыслями.
— Как все интересно, — были первые слова моей подруги. До сих пор она только кивала. — Кажется, ты мне что-то такое уже рассказывала…
— Конечно, только ты не слушала.
— А в милицию ты обращалась? Что они говорят? Они-то могут помочь?
— Была я в милиции. Но помочь они не могут, заявление не взяли; а еще сидел там один такой… Его глаза я до сих пор вспоминаю, ни о чем другом думать не могу! Так что от милиции только вред, — вздохнула я и добавила: — Может быть, он на всех так смотрит. Профессиональный взгляд. А я мучаюсь…