– Я оплачу, – говорю, но за ней уже захлопывается дверь. Тем лучше, что Харпер меня не услышала. Бумажник я тоже забыл.
По пути к моему дому мы не разговариваем. По крайней мере, пока она не паркует Лэнд Ровер у моего двора.
– Тебе уже лучше? – интересуется Харпер.
Я не могу сказать ей, как увидел Чарли; что там, в кафе, он со мной говорил. Какой морпех – да вообще любой человек – захочет признать, что у него мозги набекрень? Какая девушка захочет встречаться с таким парнем?
– Похоже. Спасибо.
Хотя, несмотря на мое странное поведение, между нами что-то изменилось. Словно она избавилась от мыслей, терзавших ее со времен школы. Думаю, Харпер больше не испытывает ко мне ненависти. Либо она считает меня убогим и жалеет – не идеально, но все же лучше, чем ненависть.
– Эй, Харпер, можно я задам тебе один вопрос?
– Валяй. – Она выглядит настороженно. Недоверчиво.
– Ты могла отвезти меня прямиком домой, но не отвезла, – говорю я. – Почему?
Харпер смотрит вперед через лобовое стекло, не оборачиваясь ко мне.
– Мне пора. Я на работу опоздаю.
Я не допытываюсь, просто вылезаю из Ровера. Ее недоответа пока достаточно.
– Еще увидимся, Харпер.
***
Когда захожу в дом, обнаруживаю маму в одиночестве за кухонным островком. Сжимая в ладонях чашку кофе, она устало улыбается мне, затем смотрит на часы.
– Ты до сих пор гуляешь?
– Вроде того.
Раньше мама сажала меня под домашний арест за ночные отлучки. Сейчас она даже не спрашивает, где я был. В ее глазах столько печали.
– Кофе?
От усталости у меня практически слипаются веки, но, думаю, я выдержу еще несколько минут бодрствования, чтобы составить маме компанию. Провожу рукой по лицу. Надо бы побриться.
– Конечно, спасибо.
Она тянется к шкафчику с кружками, и я замечаю, что у нее на пальцах нет колец. Они лежат в миске с мыльным раствором возле раковины. Странно. Мама снимает их, когда моет посуду, но всегда надевает обратно. Она наливает кофе в кружку с надписью "Мама Морпеха" и протягивает мне.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
Мама кивает, не поднимая головы, поэтому мне не видно ее лица. Когда она наконец-то смотрит вверх, замечаю слезы у нее в глазах. Черт. Эта ночь никогда не закончится. Мама промокает нос салфеткой.
– Твой папа вчера не пришел ночевать.
– Какого…? Почему? Где он?
– Я не знаю, – отвечает она. – Звонила ему на сотовый, но он не ответил.
Что-то неладно.
– Мам, что происходит?
– Он… мы не очень ладили в последний год. Не знаю, возможно, я сама во всем виновата.
Я подхожу к ней, обнимаю. Подобные проявления привязанности даются трудно – не только потому, что меня так долго не было дома. Я к этому не привык. Она падает мне на грудь, слова и рыдания вырываются наружу, словно плотину прорвало.