Только вот в чем дело – мне, вообще-то, все равно.
То есть, да, я немного полюбопытствовал, почему Пэйдж заинтересовалась Райаном. Он не совсем в ее вкусе, что заставляет меня задуматься, а не пытается ли она манипулировать мной, или им. Меня такие игры не интересуют, тем более я в городе всего на тридцать дней. Райан может ее забирать.
Я не хотел возвращаться в Форт-Майерс, но мне больше некуда податься. С большим удовольствием остался бы со своими друзьями. Мне хочется быть с людьми, которые знают меня лучше всех.
Я хочу домой.
Как только мысль кристаллизуется у меня в сознании, опять чувствую себя виновато. Особенно рядом с мамой, стоящей позади меня у багажного конвейера с самой широченной улыбкой в истории улыбок, и тараторящей о том, как она рада, что я успел вернуться домой до отъезда Райана в колледж. Чтобы удержаться и не отвесить ехидный комментарий о том, насколько мне все это параллельно, оглядываю зал, обнимающиеся семьи, бизнесменов с сумками для ноутбуков через плечо. Среди кучки пассажиров, ожидающих багаж, замечаю темноволосого парня, одетого в камуфляж. Он стоит, прислонившись к опорной колонне. Похож на моего друга Чарли Суини. Мы подружились в тренировочном лагере для новобранцев, потом нас отправили в Афганистан в одном взводе.
– Чарли? – Я делаю шаг в его сторону; странное ощущение радости заполняет грудь, словно пена во взболтанной бутылке газировки, потому что мой друг здесь, во Флориде, а это значит, что он не…
– Трэвис? – окликает мама. – С кем ты говоришь?
… умер.
Сводит живот, глаза обжигает от слез, которые так и не проливаются. Чарли не может оказаться в Форт-Майерс, потому что его убили в Афганистане, а я стою посреди оживленного отдела выдачи багажа, разговаривая вслух… с пустым местом. Все счастье ускользает, снова оставляя меня пустым.
– Ты в порядке? – Мама дотрагивается до моего рукава.
Я шумно выдыхаю, и вру:
– Да, в порядке.
– Поверить не могу, как ты изменился, – говорит она, опять меня обнимая. Я всегда был высоким, но за последний год вырос еще сантиметров на пять. К тому же раньше носил волосы длиной почти до плеч (мама постоянно ворчала, чтобы я подстригся). – Ты такой красавец.
Моя сумка вываливается на конвейер, и я с облегчением иду за ней, увиливая от беседы. Подхватив сумку, закидываю ее на плечо, подняв маленькое облако пыли вокруг себя. Афганистан последовал за мной до дома.
– С возвращением, морпех. – Ко мне подходит пожилой мужчина. Закатанные рукава его рубашки обнажают татуировку на предплечье в виде эмблемы корпуса морской пехоты: орел, глобус и морской якорь. Что показывает мне – он принадлежит братству. – Semper Fi [Всегда верен].