— Может быть, и так, — согласился Ребус, хотя в действительности хотел спросить: «О чем ты, черт возьми, толкуешь?»
— Но сейчас стало получше. Люди видят вещи, которые я делаю, и могут рассмотреть в них искру таланта.
— А когда вы перебрались в Келсо?
— Вот уже третий год, как я здесь.
— Вам, должно быть, здесь нравится?
Баркли посмотрел на Ребуса, и на лице его промелькнула едва заметная усмешка.
— Пытаетесь поддерживать разговор, да? Потому что нервничаете?
— Я не люблю играть в игрушки, — отрубил Ребус.
— А я могу сказать вам, кто любит, — тот, кто выставил на обозрение эти трофеи у Лоскутного родника.
— Вот тут мы сходимся.
Ребус вдруг зацепился штаниной за какой-то сук и чуть не упал.
— Смотрите под ноги, — не оборачиваясь, бросил Баркли.
— Спасибо за совет, — отозвался Ребус, ковыляя за ним.
Вдруг парень опять резко остановился. Перед ними была изгородь, за которой на склоне холма стоял современный дом с верандой.
— Ну как, правда хороший вид? — спросил Баркли. — Красивый пейзане и полный покой. Сюда можно проехать только через лес… — он указал пальцем на следы шин на мху, затем повернулся к Ребусу. — Вот тут она умерла. Я встречался с ней в городе, разговаривал. Когда это произошло, мы все были в шоке. — Он пристально всматривался в Ребуса, который пока не понимал, о ком речь. — Мистер и миссис Уэбстер, — произнес он свистящим шепотом. — Сам-то он умер позже, а вот жену его убили здесь. — Указав пальцем на дом, он добавил: — В нем.
У Ребуса пересохло горло. Мать Бена Уэбстера? Ну конечно, это она — летний дом в Приграничье. Он припомнил фотографии из папки с документами, собранными Мейри.
— Так ты утверждаешь, что ее убил Тревор Гест?
— Он объявился здесь за несколько месяцев до того и смылся сразу после убийства. Некоторые из его дружков-собутыльников говорили, что он дал деру потому, что влип в какую-то историю с полицией в Ньюкасле. Он часто цеплялся ко мне на улице, говорил, что раз у меня длинные волосы, значит, я должен знать, где можно достать наркоты. — Парень помолчал. — А потом как-то раз я был по делам в Эдинбурге, мы с приятелем зашли в паб, и я его увидел. Тогда я говорил копам, что, по-моему, он убийца… Мне кажется, это вообще никого не интересует. — Он посмотрел на Ребуса тяжелым взглядом. — Ничего вы не расследуете!
— Так ты увидел его в пабе и?…
Голова у Ребуса кружилась, в ушах звенело.
— Не стану скрывать, я действительно набросился на него. И сделал это с радостью. А потом, когда узнал, что его укокошили… еще больше обрадовался — ведь справедливость восторжествовала. В газетах писали, что он сидел за кражу со взломом и изнасилование.