«ОРУЖЕЙНЫЙ МАГНАТ В ПАРЛАМЕНТЕ ПОКУПАЕТ ТАЙНУ».
Ребус уже приобрел навык отличать пристрелочный выстрел от стрельбы по цели; основной запас пороха Мейри приберегала на будущее.
Ребус отправился в дорогу налегке, без багажа, намереваясь вернуться обратно последним поездом, может даже в спальном вагоне, где будет шанс поговорить с проводниками и выяснить, не работал ли кто-то из них на ночном поезде, который вышел из Эдинбурга в среду. Ребус полагал, что он был последним, кто видел Стейси Уэбстер — если отбросить возможность, что ее видел кто-либо из сотрудников железнодорожной компании. Если бы он тогда проводил ее на вокзал, сейчас у него не было бы сомнений в том, что она действительно села на поезд. А так она могла быть где угодно — в том числе и залечь на дно до тех пор, пока Стилфорт не состряпает для нее новую личину.
Ребус был почти уверен, что она спокойно сможет устроить себе новую жизнь. К этой мысли он пришел прошлой ночью, поняв, сколько масок она носила: коп, Сантал, сестра, убийца. Чертова квадрофения, как говорится в альбоме группы «Ху». В воскресенье Кенни, сын Микки, приехал к нему на БМВ и объявил, что привез ему кое-что. Ребус спустился посмотреть — оказалось, альбомы, диски, пленки, пластинки… вся фонотека Микки.
— Об этом сказано в завещании, — объяснил Кенни. — Папа хотел, чтобы все это перешло к тебе.
После того как они перетащили все в квартиру Ребуса, Кенни задержался ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы выпить стакан воды. Махнув ему на прощание рукой, Ребус сел и стал разглядывать неожиданный подарок. Потом, сидя на полу возле коробок, принялся разбирать содержимое: настоящую сокровищницу воспоминаний. Даже запах конвертов уносил его в прежние времена.
Среди пластинок, конечно же, нашлась и «Квадрофения» — углы конверта обтрепаны, винил в рубцах и шрамах, но все еще играет…
И вот теперь, сидя в поезде, Ребус вспоминал последние слова Стейси: «Так и не сказали ему, что сожалеете об этом»… Он тогда подумал, что она имеет в виду Микки, а сейчас до него дошло, что она имела в виду еще и себя с Беном. Сожалела ли она, что убила троих? Сожалела ли, что все рассказала брату? Каково было ему, понимавшему, что он обязан отдать ее в руки правосудия, и ощущавшему за спиной жесткую каменную стену и зияющую за ней бездну… Ребус подумал о книге воспоминаний Кафферти «Лицедей». Да… многие могли бы озаглавить так свои жизнеописания. Знакомые вам люди… они могут почти не меняться внешне — ну волосы редеют, брюшко растет, — но вы никогда не узнаете, что прячется за их опущенными веками.