— Солнце ещё существует? — спросила она.
Гэнси использовал её волосы, чтобы передвинуть её голову со своего плеча.
— Как и несколько часов назад.
— Тогда заберите меня! Заберите меня!
Адам только покачал головой.
— Не могу дождаться, — произнёс Ронан, — чтобы услышать, как ты объясняешь это Мэлори.
***
Облака исчезли, когда они поднялись наружу, уступив место небу, такому яркому, синему и опаленному ветром, что им пришлось склонить головы от песка, кружащегося в воздухе. Ветер был таким безжалостным, что он больно хлестал чёлкой Блу по её щекам. Стая ворон или воронов пролетела высоко над головами, бросаясь вниз и взмывая вверх. Ронан прижал Чейнсо к своей груди, как будто она всё ещё была маленьким воронёнком, защищая её от ветра.
Пока они возвращались к дому Диттли, пригибаясь от порывов ветра, периодически их забрызгивало дождём из безоблачного неба. Адам потянулся, чтобы стереть влагу со щеки, а Блу охнула:
— Адам, твоё лицо...
Адам убрал пальцы, кончики были красными. Блу протянула руку, чтобы поймать случайную каплю. Красная.
— Кровь, — заметил Ронан, скорее констатируя факт, чем заинтересовавшись.
Блу вздрогнула.
— Чья?
Гэнси изучал красные брызги на рукаве своего пиджака, губы раскрылись в изумлении.
— Гэнси, — позвал Адам, указывая вверх. — Смотри.
Они остановились по центру примятой травы, чтобы смотреть в яркое дневное небо. На горизонте что-то неистово вспыхнуло, словно солнце отразилось от далёкого самолета. Блу заслонила глаза и увидела, что у объекта был огненный хвост. Она себе не представляла, что могло быть таким видимым в столь дневное время.
— Авиакатастрофа? — предположила она.
— Комета, — уверенно сказал Ронан.
— Комета? — словно эхо, повторил Адам.
Сейчас Блу была напугана сильнее, чем когда они были в возможной опасности в пещере. Что же они делали?
— Начинается! — прокричала женщина. — Начинается опять! Снова и снова и снова!
Она закружилась в поле со всё ещё связанными за спиной руками. В солнечном свете царственная красота женщины была более очевидна. У неё был довольно большой нос прелестной формы, скошенные щеки и лоб, тёмные лукавые брови и, конечно, эти невозможные по высоте запутанные волосы над уже высоким телом. Её пурпурно-красное одеяние было словно мазок краски по полю.
Гэнси наблюдал, как небесное тело медленно выжигало след на голубом. Он произнёс:
— Знаки и предзнаменования. Комету видели в 1402 году, когда Глендовер начал восставать.
— Ха! — кричала женщина. — Восставать, восставать, восставать! Тогда прольётся тоже много крови, все прольют много крови!