— Не знаю, почему бы я поступила так нелепо. Возьми себе колу.
Адам всё ещё не брал купюры. Обхватив руками подлокотники своего кресла-качалки, он сообщил:
— Когда я найду Глендовера, я попрошу его о жизни Гэнси, и вот как всё будет.
Персефона просто смотрела на него.
В его голове Гэнси дрожал и брыкался, покрытый кровью. Только теперь это было лицо Ронана... Ронан уже умирал, Гэнси собирался умереть... Где-то, когда-то. Такое происходило?
Он не хотел знать. Он хотел знать.
— Тогда скажи мне! — воскликнул он. — Скажи мне, что сделать!
— Что ты хочешь, чтобы я сказала?
Адам отскочил от кресла так быстро, что оно бешено раскачивалось без него.
— Скажи мне, как его спасти!
— На какое время? — поинтересовалась Персефона.
— Хватит! — сорвался он. — Хватит! Прекрати быть такой... такой... широких взглядов! Я не могу смотреть на большую картинку всё время, или в чём там смысл? Просто скажи, как мне удержаться и не убить его!
Персефона задрала голову.
— Что заставляет тебя думать, что его убьёшь ты?
Он уставился на неё. А потом направился внутрь магазина за ещё одной вишнёвой колой.
— Жажда? — спросила кассир, когда Адам протянул ей деньги.
— Другая была для моей подруги, — ответил Адам, хотя не был уверен, что кто-нибудь был другом Персефоны.
— Твоей подруги? — переспросила кассир.
— Вероятно.
Он вернулся наружу и обнаружил крыльцо пустым. Его кресло-качалка всё ещё немного раскачивалась. Другая вишнёвая кола стояла рядом.
— Персефона?
С внезапным дурным предчувствием он бросился к креслу-качалке, в котором она сидела. Опустил руку на сидение. Холодное. Опустил руку на сидение своего кресла. Теплое.
Он вытянул шею, чтобы посмотреть, не вернулась ли она в машину. Пусто. Парковка была безмолвной; даже птицы исчезли.
— Нет, - выдохнул он, хотя никого не было, кто бы мог услышать. Его разум – разум, любопытно переделанный Энергетическим пузырём – лихорадочно собирал всё, что он знал и чувствовал, всё, что Персефона говорила, каждый момент с тех пор, как он приехал.
Солнце заползло за деревья.
— Нет, — повторил он.
Кассир стояла у двери, закрываясь на ночь.
— Подождите, — сказал Адам. — Вы видели мою подругу? Или я пришёл сюда один?
Она приподняла одну бровь.
— Извините, — произнёс он. — Знаю, как это звучит. Пожалуйста. Я был один?
Кассир колебалась, ожидая розыгрыша. Затем кивнула.
Сердце Адама казалось бездонным.
— Мне нужно воспользоваться вашим телефоном. Пожалуйста, мадам. Всего на секунду.
— Зачем?
— Произошло кое-что ужасное.