Удивленный услышанным Середа, впрочем, ничего не заподозрил, просто подумал, наверное, что в крупных городах публика с жиру бесится, что и сказал вслух. Не пойми с чего, он считал Лёху жителем Москвы, а менеджер и бурят с дояром не кидались переубеждать. Лёха перевел дух, помолчал. В голову почему-то полезло, что, в общем, артиллерист прав, было с чем сравнить. Особенно когда жрать нечего и одеть-обуть что тоже проблема. Как-то до этих приключений не вставали эти вопросы, вообще не вставали — всегда как-то было и что покушать и что одеть и что обуть. За всю свою жизнь не пришлось ни разу голодать. Очень незнакомое и неприятное ощущение, надо признаться. С другой стороны задница еще болела, уколы штыком давали себя знать, особенно после лихой тряски в мотоциклетном седле. И вчерашняя лютая жажда так и стояла кошмаром.
Раскисать не дал дояр, посчитавший видно, что вчерашний день отдыхали — и хватит. Потому пришлось вставать и идти к вездеходу. Осмотр особо не порадовал — бензина было на самом донышке, что показал всунутый в горловину бака прутик. Не без опаски, напрягая травмированную голову, Лёха попытался завести агрегат и к немалому изумлению водителя машина послушно завелась. Порадовавшись суеверно-уважительным взглядам бурята и Семенова потомок сумел не рассмеяться, а сохранить протокольное выражение лица, заглушил мотор, поставив вездеход поудобнее. Потом не торопясь принялись за инвентаризацию имущества. Долго копались в сумках для плащ-палатках, наконец, разобрались с тем для чего нужны колышки, веревочки и прочие фишки с прибамбасами. Изменения, внесенные в поставленную Жанаевым палатку, оказались удачными, теперь в шатер легко помещались все четверо. Для какой-то хитрой цели шатер развернули на новом месте, на этот раз, накидав вместо лапника охапки папоротника. Попутно на костерке в отмытых котелках грели воду и с громадным удовольствием по очереди помылись теплой водой, пользуя найденный в сидоре, который хозяйственный Жанаев тщательно, но неуклюже залатал, кусок мыла. Предмет гигиены одуряющее вонял чем-то лихим, отчего становилось ясно, что дезинфекция будет суровой. На постоянно почесывавшего под мышками Лёху, Семенов смотрел все подозрительнее и подозрительнее, наконец, когда дошла очередь до помыва, решительно забрал у потомка трофейный китель, вывернул его наизнанку, внимательно осмотрел его, водя ногтем по швам, потом хмыкнул, позвал чисто вымытых бурята и Середу и те, тоже утвердительно кивнули, увидев там что-то знакомое для них. Но судя по рожам — не шибко приятное.