Наконец он ушел, оставив меня молча рыдать в подушку. Вот так, ничего не сказав, ничего не спросив... Я услышала, как хлопнула входная дверь и, уже не таясь, взвыла в полный голос.
****
Как и ожидалось, завтракать мне предстояло в одиночестве: Брейн вновь ночевал неизвестно где, а Эйслит едва не плюнула мне в тарелку. Похоже, что больше всего ее раздражало мое эльфийское происхождение и то, что она должна прислуживать мне. Я даже не стала делать вид, что мне интересно содержимое тарелки, просто равнодушно отодвинула ее в сторону и опять заперлась в комнате. В душе клокотала настоящая буря, заставляя меня то в ярости сжимать кулаки, то рыдать взахлеб от бесконечной жалости к самой себе.
Где-то к обеду мне надоело рефлексировать и я начала рассуждать логически. Итак, все в клане считают меня дочерью герцога Анторийского, захватчика, одного из тех, кто изгнал их с родной земли. Лишь трое знают, что это не так: Арлет, Савьен и Брейнор, но даже им я не открыла всей правды. Каждый раз, когда признание уже готово было сорваться с губ, меня что-то удерживало от излишней откровенности. Я догадывалась, что эльфов здесь ненавидят, а поскольку я одна из них, то эта ненависть распространялась и на меня. Но сказать, что я вообще из другого мира и неизвестного происхождения... нет уж, лучше смолчать и посмотреть, что будет дальше.
Только вчерашние слова Эйслит никак не вписываются в эту картину. Была бы я настоящим эльфом, то и сама бы все поняла, но я появилась в этом мире всего несколько дней назад и ничего не знаю о его законах и обитателях. Те крохи, которые дал мне Деус, касались эльфийского этикета и немного общей истории, но этого было абсолютно недостаточно для того, чтобы я в полной мере осознавала действительность. У меня образовалась куча вопросов, и я знала только одного человека, вернее - вера, который мог бы мне помочь. Поэтому, едва глянув на накрытый на одну персону обеденный стол, отправилась искать Арлет.
Как и ожидалось, деревня встретила мое появление гробовым молчанием. Никто из селян не горел желанием общаться со мной, ведь для них я была всего лишь ненавистной эльфийкой. Я шла по единственной улице, сопровождаемая молчаливым презрением и ненавистью, и от этих взглядов мне хотелось провалиться сквозь землю. Я и подумать не могла, что будет так трудно. Мужчины старались не смотреть на меня, а вот женщины не скрывали своих чувств, особенно Мийра, на которую я случайно наткнулась.
- Рано радуешься!- прошипела она мне в лицо, заступая дорогу. Я отшатнулась, всерьез опасаясь, что она попытается выцарапать мне глаза.