Однако по военному ведомству никакой информации об этой даме не проходило. Ни одна комендатура не зафиксировала Хелену, что было, в общем-то, странно. Гражданские лица обязаны отмечаться по месту жительства. Но Саблин не терял надежды и время от времени повторял запросы.
А вечером направлялся в собрание. Пил шампанское – на последние деньги – без меры, попробовал играть, но быстро проигрался в пух и понаделал долгов. На время бывший гренадер угомонился, но злая судьба вела Саблина, и как-то в вечер не пришёлся ему по душе корнет Белоконь.
Танкисты имели ту же табель о рангах, что и кавалерия, корнет приравнивался по званию к подпоручику. Он окончил танковое училище в родном Харькове, командовал лёгким «Витязем» и служил в Подолии, где никаких боёв не было вовсе. Лишь недавно перевели танкиста во Львов, однако считал он себя бывалым воякой, освободителем Украины и пытался стать вровень с Саблиным, чего гренадерская душа стерпеть не могла.
Несколько раз Иван указывал танкисту его место, но тот лишь смеялся в ответ и в конце концов заявил, что не намерен выслушивать замечания от штабного, вылетевшего из гренадеров за недостойное поведение. На что получил ответ, что, мол, пока некоторые трусливо прятались в спокойной Виннице – хотя, господа, там ведь даже не стреляли! – другие подставляли лоб под пули.
– Это я трус?! – дал «петуха» корнет. – Стреляться! До смерти!
– Охотно! – откликнулся Саблин. – И сейчас же. В парковой зоне есть пара укромных мест…
Дуэли в частях, да ещё в военное время, были категорически, под страхом трибунала, запрещены. И всё-таки они случались. Последствия, как правило, зависели от тяжести ранений дуэлянтов. Если никто не попал после поединка в лазарет, дело могли замять. Тяжёлое ранение или, тем более, гибель одного из участников могла легко привести второго к расстрелу. Однако уговорились стреляться с двадцати шагов до первого попадания. Секунданты нашлись быстро и как-то сами собой.
Когда капитан Усольцев подал команду «начали!», Саблин первым же метким выстрелом сбил с танкиста пилотку, слегка оцарапав кожу на голове. Корнет тоже успел пальнуть, но пуля ушла далеко в сторону. Однако условия были соблюдены, кровь из царапины выступила яркими каплями. Капитан объявил об окончании поединка.
Несмотря на то что всё закончилось благополучно, скрыть факт дуэли не удалось. Не столь заурядно это событие, чтобы о нём не толковали все офицеры в собрании. И через день Саблина вновь вызвали в штаб дивизии. На этот раз подполковник Строганов затерялся на втором плане, за спинами отцов-командиров. Взбешённый комполка Рожецкий и презрительный начштаба генерал Эсперов – вот кто теперь вершил правосудие.