Они широко распахнули дверь. Луна осветила пол. В углу валялись банки из-под тушенки, у стены лежала стрела.
— Видать, Гришкино гнездо, — заметил Ион.
— И опять записка, — сказал Димка, поднимая стрелу. — «Подозрительных нет. Продолжаю вести наблюдение».
Ион почесал затылок.
— Это Гришка нам голову морочит.
— А зачем он нам голову морочит? — поинтересовался Михуца.
Илья Трофимович просил Гришку ничего не предпринимать. Вместе с милиционером Цурка́ном они разработали план операции и очень боялись, чтобы кто-нибудь не спугнул сектантов.
Но стоило ли бояться его, Гришки Хамурару? Смешно и обидно. Да, смешно и обидно!
Внимательно выслушав их, Гришка опустил голову. Как же так? Он сообщает все подробности, называет место, где находится Анна-Мария, а они… А они попросту решают обойтись без него. Нет, так дело не пойдет. Он начнет действовать сам. И немедленно.
…Оставив коня у овчарни, Гришка бесшумно открыл дверь. Смазанная заранее, она не скрипела. Он неслышно вошел в овчарню и направился в дальний угол. Там под толстым камышовым щитом был лаз в штольню. Гришка отодвинул щит. Тихо, стараясь, чтоб не скрипнула под ногой щебенка, стал спускаться вниз. Здесь была еще одна дверь, но он уже изучил ее секреты…
В подземелье стонала Анна-Мария. Слабо мерцала свеча. Гришка тихонько подкрался к кровати. Анна-Мария слабо шевельнулась, но не смогла поднять головы. В ее больших, колодезной глубины глазах отразился страх. Недаром сектанты, глядя в них, исступленно молились.
— Не бойся, — шепнул ей Гришка. — Я хочу тебя спасти.
Губы девчонки дрогнули, а глаза вдруг превратились в синие озера. Какая-то неведомая сила раскачала их изнутри. И они выплеснулись через край.
Гришка не мог оторвать от нее взгляда. Она неподвижно лежала на спине. На ее гипсовой шее алела свежая царапина.
Гришка повернул голову, чутко прислушался. Где-то в подземелье бродили неясные звуки.
— Не бойся, — сказал он Анне-Марии. — Я тебя понесу.
Взяв ее на руки, он зажег фонарь, погасил свечу и направился к выходу. Прошло несколько минут. Они были уже почти у дверей.
Звуки в подземелье собирались, нарастали. Гришка погасил фонарь.
Послышались тяжелые шаги. Три толстые белые свечи плыли из подземелья.
— Апчхи, — качнулась первая.
По стене пробежала тень. Синий язычок пламени погас. Зачиркали спички.
— Будь здоров, брат Панаит.
— Милостью божьей, брат Диомид.
— Не оступись, брат Панаит.
— Благодарствую, брат Диомид.
Анна-Мария дрожала в Гришкиных руках. До дверей оставалось еще несколько метров. Под ногой едва слышно скрипнула щебенка.