Спасенное имя (Шишкан) - страница 6

Звали его Димкой. Был он мускулистым, загорелым, нетерпеливым.

Пес послушно завилял хвостом и предложил ему лапу.

Грузовик прибавил скорость. Побежали с холмов виноградники, зашагали, переступая через курганы, высокие телеграфные столбы.

Вскоре пошли колхозные бахчи. Димка жадно ловил ртом свежий ветер.

— Ух ты! Вот бы сейчас арбузика!

Каквас радостно забил хвостом и снова предложил Димке лапу…

Наконец показались вдали веселые домики села Виорены. Дорога лежала вдоль берега Днестра. Ветер запутался в камышах и сердито раскачивал их, пытаясь найти дорогу.

Но вот камыши расступились. К берегу причалила лодка, груженная арбузами в зеленых тельняшках. На носу с шестом в руке стоял рыжеволосый парнишка. Лицо его было густо засижено веснушками, а левый глаз лихо перевязан черным платком. Над лодкой развевался черный флажок, воткнутый прямо в арбуз.

— Смотрите, смотрите! — закричал Димка, невольно затарабанив кулаками по крыше кабины.

Андриеш, притормозив, высунулся наружу.

— Чего тебе?

— Совсем как настоящий пират, — виновато вздохнул Димка.

— Пират? — усмехнулся Андриеш. — Да это же Думитра́ш, Гришки Хамура́ру дружок, — и, достав из кармана темно-красное «цыганское» яблоко, вытер его о рубашку и кинул Димке в кузов. — Лови!

Но Димка не стал ловить. Что он — маленький? И ловко сплюнул сквозь дырку в зубах.

Яблоко покатилось к псу. Каквас накрыл его лапой, лизнул и равнодушно отвернулся.

Шофер дал газ, и вскоре камыши и лодка остались позади.

Теперь перед глазами вырос зеленый холм, на котором застыли аккуратные частые могилки, а над ними простирали деревянные руки кресты.

На самой вершине холма виднелось длинное, полуразвалившееся строение — заброшенная овчарня, а поодаль — новое здание школы-интерната.

Еще несколько поворотов — и они въехали в село. Над тихими утренними улицами плыл голос диктора:

«Внимание, внимание! До отхода машин на поля остается двадцать минут. Первая бригада собирается в Желтой долине, вторая — в Бычьем зеве».

Грузовик подкатил к домику на краю села и, шумно зарокотав, остановился. В калитку выглянула бабка в сером платке, за ней высунул белую голову дед. Бабушка Василина всплеснула руками.

— Роди́ка! Три́фан! Встречайте гостей.

Вслед за дедом Трифаном во двор выбежала Родика — кареглазая женщина лет сорока. Она молча обняла Печерскую, похлопала ее широкой ладонью по спине.

— А ты — герой, — сказала Анна Владимировна. — Молодцом. Покажи-ка Миху́цу. Небось с каланчу вымахал. Сколько ему?

— Девять.

— Михуца! — крикнула бабушка Василина. — Где ты? Михуца! — И вышла за калитку.