Пока Женя думала да гадала, навстречу ей попался Санек.
— Здравствуй, Женечка, чего грустишь? — Глаза у него были ясные и теплые. В такие глаза хочется смотреть, когда у тебя на сердце смертная тоска.
— Я не грустная, Саня. Просто устала.
— Наверное, много занимаешься. Как твой диплом?
— Хорошо. Скоро представляю его на кафедре. — Женя сказала и вздрогнула.
Действительно, совсем скоро. А она так и не увиделась со Столбовым, даже не позвонила ему, не договорилась о следующей встрече.
— Ты что? — обеспокоенно спросил Санек. — О чем задумалась? Есть проблемы?
— Похоже, что да. — Женя грустно улыбнулась.
— Прости за нескромный вопрос, но в чем они заключаются? Может, я смогу помочь?
— Нет, Саня, не сможешь.
— О’кей. — Он кивнул и отошел.
Женя поколебалась с минуту, затем вместо того, чтобы идти на свое место, побрела к выходу.
— Куда вы, Женя? — окликнул ее Лось. — Мы сейчас начинаем.
— Голова болит, — не оборачиваясь, проговорила она и вышла из зала.
На хор она больше не ходила. Выждала еще пару дней и позвонила Столбовому.
— Здравствуйте, Николай Николаевич. Это Зимина.
— Женечка, что так официально? — голос у профессора звучал напряженно, хотя он и пытался бодриться. — Вы насчет консультации?
— Да.
— Приходите завтра — к трем. Сможете?
— Смогу.
— Ну и отлично.
Она ждала, что он спросит про Женьку, но Столбовой поспешно попрощался и повесил трубку.
Женя глянула на висевший на стене отрывной календарь и вздохнула. Ровно две недели, как случилась вся эта катавасия. И зачем только ей в голову пришло звать Женьку встречать ее из института? Пусть бы и дальше никто ничего не знал, глядишь, и не было бы у них конфликта.
Тут же ей стало стыдно своих мыслей. Получается, что она и верно готова предать Женьку, оставить его один на один со своими страшными воспоминаниями, лишь бы у нее самой все шло гладко, по накатанной колее. И ведь прежде она так хотела знать о нем полную правду, ту правду, от которой он упорно ее оберегал! Нет, хорошо, что все выяснилось, и точки над «и» расставлены. Другое дело, как ей быть дальше, как доказать Женьке, что она ничего такого не имела в виду, не желала его обидеть? Ну, ляпнула сгоряча про сиделку — с кем не бывает. Можно подумать, они раньше никогда не грызлись. Еще как! И тут же мирились, десяти минут не успевало пройти. А теперь — будто оба на стену налетели, и стена эта — Столбовой, будь он неладен со своими любовными похождениями!
Женя не сразу заметила, что стала думать о профессоре с неприязнью. А когда заметила, то отчетливо поняла, что идти к нему завтра на консультацию ей совсем не хочется. Выбора, тем не менее, у нее не оставалось. Она решила, что непременно поговорит с ним о Женьке, поговорит и послушает, что он ей скажет. А там видно будет.