— Посмотрим! — Женя выскочила на площадку вслед за Женькой и со всего маху саданула дверью.
Он, не дожидаясь лифта, начал спускаться по лестнице. Она шла рядом, стискивая зубы, чтобы не зареветь. Очутившись на улице, Женька на мгновение остановился, обернул к Жене угрюмое лицо.
— Иди домой.
— Ты что, гонишь меня?
— Я сказал, иди домой. Не осложняй себе жизнь.
— Вот дурак! — Она больше не могла сдерживаться, по ее щекам ползли слезы. — Разве так можно? Почему ты за меня решаешь? Я хочу быть с тобой. Всегда. Несмотря ни на какие обстоятельства.
— Не получится.
— Получится! Даже зеков любят, а ты не зек. Обыкновенный человек, хотя почему-то считаешь себя чуть ли не прокаженным.
— Все так считают.
— Все тебя не знают.
— А ты?
— А я знаю. Теперь. — Ее губы дрожали, волосы растрепались и падали на лицо.
— Хорошо. Спасибо. — Женька осторожно отвел темную прядь у нее со щеки. — Я тебе верю. И очень ценю твое отношение ко мне. Но сейчас, правда, иди домой. Правда, Пичужка.
Женя вздрогнула от непривычного, прочно позабытого слова. Слезы высыхали на ледяном ветру, лицо саднило.
— Ладно. Хорошо, — проговорила она обреченно. — Но ты… завтра мне позвонишь? Мы увидимся?
— Обязательно. Я без тебя долго не смогу. — Он улыбнулся, хотя и с видимым усилием.
— А я без тебя.
Они поцеловались, но не страстно, а дружески. Затем Женька скрылся в темноте. Женя пыталась разглядеть вдали его силуэт, но он точно растаял безо всякого следа. Тогда она тяжело вздохнула и побрела назад, в подъезд.
Квартира благоухала валерьянкой. Ошалевший Ксенофонт катался по полу, пытаясь поймать собственный хвост. Мать сидела в кухне за столом, перед ней стоял открытый пузырек и чашка. При виде вошедшей Жени, она криво улыбнулась и слабым голосом произнесла:
— Ну вот, вернулась. Я была права.
Женя решительно придвинула к себе табурет.
— Нам надо поговорить.
— Говори, я слушаю. — Ольга Арнольдовна сделала глоток из чашки.
— Я люблю этого человека. Люблю. Ты понимаешь, что это значит?
— Я понимаю только одно — тебя надо спасать. И как можно скорее.
— От кого?
— От этого дебила.
Женя сделал глубокий вдох, стараясь не заводиться по новой.
— Почему ты решила, что он дебил?
— А кто же еще? Одно его место работы чего стоит!
— Не понимаю, что плохого ты нашла в его работе? Почта — это ведь не бордель. — Женя язвительно усмехнулась.
— Не говори глупостей! — вспылила мать. — И вообще, посмотри, как он выглядит!
— Обыкновенно выглядит.
— Черта с два, обыкновенно! Лицо какое-то злое, неприветливое. И одет, невесть во что.
— Неправда! Одет он нормально, а что касается выражения лица… — Женя замялась, подыскивая нужные слова. — Просто у него дома не все гладко. Вернее, совсем не гладко. Его мать болеет.