— Это не секрет. Мы познакомились с Ларисой при не очень романтических обстоятельствах. Я вел одно дело, по которому она проходила свидетельницей, — ответил Поздняков, все еще зажимая в ладони рюмку с недопитой водкой.
— Бьюсь об заклад, что вы имеете в виду несчастный случай с литературным критиком Рунцевичем в Доме творчества. — Серебрянский пристально посмотрел на сыщика.
— Вы разве тоже там были?
— Нет, меня там не было, я знаю об этом от самой Ларисы. Она тогда сильно переживала. Дело ведь, кажется, закрыли?
— Да, закрыли, — подтвердил Поздняков. — Кажется, то же самое в ближайшее время произойдет и с делом Ларисы.
Серебрянский махнул вторую рюмку, поковырял вилкой в тарелке, губы его при этом продолжали беззвучно шевелиться. Наконец он глухо произнес:
— Я бы сказал, что это символичное совпадение.
Поздняков понял, что в этой короткой фразе было два смысла: один — поверхностный, другой — значительно более глубокий.
— Она вам много рассказывала? — спросил Поздняков, испытывая неожиданно дурные предчувствия.
— Тогда у нас вообще не было тайн.
Поздняков вскинул брови:
— Не было тайн?
— Не было тайн, как, впрочем, и того, о чем вы только что подумали. Наши отношения были исключительно дружеские. Хотя некоторые считают, что между мужчиной и женщиной такое невозможно. Я, кстати, знаю и вашу с ней историю. Поверьте, мне очень жаль, что у вас все так вышло. Но что делать, думаю, у вас бы все равно ничего не получилось. Не потому, что вы были слишком разными, просто она уж очень серьезно к вам относилась и приписывала слишком много достоинств. Да и способ вашего знакомства… Думаю, что в конце концов именно это обстоятельство все и испортило.
Поздняков понял, что Серебрянский недоговаривает что-то очень важное и делает это не то чтобы намеренно, скорее по привычке.
— Чем же были так ужасны эти обстоятельства? — Поздняков с трудом ворочал языком в пересохшем рту.
Кажется, чаши весов, которые незаметно раскачивал Серебрянский, обрели равновесие.
— Ну как же, все-таки смерть человека… — неопределенно ответствовал он.
У Позднякова кончилось терпение:
— Да ладно вам темнить, говорите уж то, что вертится у вас на языке.
— Вы уверены, что этого хотите?
— Уверен, я абсолютно уверен, — заявил Поздняков, внутри которого все буквально клокотало.
— Учтите: вы сами этого хотели, — многозначительно предупредил Серебрянский. — Но я вам уже говорил, что знаю все со слов Ларисы, так что головой ручаться не могу. Так вот, Лариса рассказала мне под большим секретом, что Рунцевич вовсе не вывалился по пьяной лавочке из окна, то есть он сделал это не самостоятельно — ему помогли…