Несколько лет назад мы поехали в отпуск на маленький греческий остров. Как только самолет приземлился, я почувствовала, что отдых будет отличный. Место оказалось превосходное: горы, поросшие соснами, и роскошные маслиновые рощи. В садах апельсиновые и персиковые деревья, увешанные сочными фруктами. Наш отель располагался в тихой деревушке, между ослиной фермой и зарослями олив, так что мы могли в свое удовольствие отдыхать от шума и суеты большого города. Номер, к большой нашей радости, оказался с двумя балконами: один – с видом на бухту, а другой, увитый виноградом, – на рощу. Мы открыли балконные двери, чтобы впустить в комнату летний воздух, и сели выпить чаю после долгой дороги.
Каково же было мое изумление, когда, заглянув в шкаф, я обнаружила, что кроме нас в номере есть еще один постоялец – серо-белый полосатый котик, который спал на сложенных одеялах! Увидев меня, он даже не удивился: только зевнул, неторопливо вышел из своего убежища и уселся возле холодильника, явно на что-то намекая. Поскольку мы только приехали, у нас ничего для него не было, кроме молока (как раз для чая), которое мы и налили в блюдце. Котик все вылакал и продолжил прерванный сон на одной из кроватей.
Этого «соседа по комнате» мы назвали Смоуки[13]. Он так и прожил в нашем номере все две недели. Каждый день мы покупали ему консервированные сардины и тунец. Если кот куда-нибудь уходил, то обязательно возвращался через балкон, взбираясь по увитой виноградом решетке. Он вел себя очень тихо и дружелюбно, совсем не как бродяга, но, видимо, дома у него все-таки не было.
Когда настала пора уезжать, нам не хотелось расставаться со Смоуки, но он, похоже, не особенно грустил: наверное, проводив нас, отправился в шкаф ждать новых постояльцев.
Моя бабушка всегда держала в доме кошку, причем питомицы находили ее сами. Однажды, когда я была маленькая, она принесла из ресторана курятину в коробке и поставила на ступеньку, чтобы освободить руки и открыть дверь. В этот момент совсем рядом кто-то быстро мелькнул и исчез. Бабушка внесла коробку в дом и, заглянув внутрь, увидела беременную серую кошку, радостно жевавшую куриное крылышко.
С тех пор будущей матери каждый день приносили что-нибудь вкусненькое. В благодарность она присматривала за моей коляской, как будто оберегая меня. Если приходил гость, вставала между ним и мной: посторонние ко мне не допускались! Когда родился котенок, мамаша принесла его познакомиться со мной и с бабушкой. К угощению сначала подпускала малыша, а потом ела сама, что оставалось. И всем приблудным кошкам дала понять: ее ребенок ест первым, а все остальные – потом, если что-нибудь останется. Ко мне она относилась почти так же трепетно, как к своему детенышу: если видела, что я устала или огорчена, то подходила и, мурлыча, терлась об меня ушками, чтобы мне стало легче.