Через полчаса Дэниел был у меня на кухне и заключил, что котенок – самец и ему около четырех недель, а еще предупредил, что ухаживать за такими маленькими очень сложно: их нужно кормить через каждые несколько часов, днем и ночью, и протирать им тельце и мордочку влажными ватными шариками. Дэниел предложил забрать котенка, чтобы найти ему хозяев через какую-нибудь из благотворительных организаций, которые сотрудничают с ветклиникой. Не знаю, что на меня в этот момент нашло, но когда малыш пискнул и взглянул прямо на меня, я вдруг почувствовала, что должна позаботиться о нем сама. Так и сказала Дэниелу, а он посмотрел на меня как на сумасшедшую и повторил, что из-за этого милого существа мне добрых шесть недель придется вскакивать по ночам. Я ответила, что это не страшно: я возьму трехнедельный отпуск и с радостью поухаживаю за малышом. Тогда Дэниел пообещал мне принести из ветлечебницы шприцы и специальное молоко для котят. Проводив его, я достала свитер из ангорки, который уже давно не носила, и соорудила постельку для своего нового друга. Я назвала его Херби[28] в память о том, как я его нашла.
Первые несколько дней действительно оказались непростыми. Котенок постоянно требовал к себе внимания: даже когда он не был голоден, ему хотелось быть рядом со мной – иначе он чувствовал себя одиноким и потерянным. Поэтому мне пришлось обвязаться ангорским свитером и посадить на него Херби, чтобы тот все время был при мне.
По мере того как мой приемыш рос, в нем просыпалась тяга к приключениям. Частенько он залезал в мою сумку и разбрасывал ее содержимое по полу. Однажды повис на моем кожаном жилете и весь его исцарапал. А в тот день, когда я первый раз дала Херби сливок, он забрался на штору и стал оглядывать комнату большими темными глазами. Котенок был очень веселый, игривый: я стелю постель – он прыгает на простыни и стаскивает их, достаю белье из корзины – Херби туда ныряет. Да, хлопот с ним было много, но я понимала, что теперь уже без него не смогу.
Когда я вышла на работу, Херби каждый вечер ждал меня у двери. А как только я входила, шел прямиком на кухню, напоминая мне, что он голоден. После ужина котик сворачивался возле меня на диване и мы смотрели телевизор, а потом вместе поднимались в спальню. Я ложилась в постель, а Херби укладывался у меня в ногах поверх одеяла.
Мой найденыш прожил семнадцать лет и умер тихо, во сне. Его смерть была для меня настоящим потрясением: между нами была удивительно тесная связь, ведь я его выкормила. Прошел год, прежде чем я смогла завести новую кошку, но и тогда память о Херби не стерлась. Он всегда будет занимать в моих воспоминаниях совершенно особое место.