Ариэль и Тамара - Владимир Евгеньевич Жаботинский

Ариэль и Тамара

- еврейский русскоязычный писатель, видный деятель сионистского движения. Близкий друг Корнея Чуковского.

Читать Ариэль и Тамара (Жаботинский) полностью

Сказка

За столицей мудрого царя Соломона шелестел по склонам холмов густой лес. С его опушки запутанные тропинки вели на поляну, где происходили свидания Ариэля и Тамары.

Ему было около четырнадцати лет, и ей тоже. Но Ариэль был сыном знатного иерусалимца, одного из любимейших советников премудрого царя, и его волосы были черны, как ночь, а глаза — как уголь. А Тамара жила за городом, потому что ее отцу, иноплеменнику, не дозволялось обитать среди иудеев, и ее мягкие, длинные локоны были нежного темно-каштанового цвета, а синие глаза глубоко поразили Ариэля, когда он в первый раз встретил ее, бродя по лесу.

С этих пор они много раз сходились по ночам на поляне среди леса, нежно целовали друг другу глаза и волосы, перекидывались робкими полусловами и потом со вздохом расставались, убегая, чтобы незаметно проскользнуть к себе. Впрочем, Ариэль принимал больше предосторожностей, чем Тамара: его суровый отец ни за что не должен был узнать, где проходили ночи сына.

И в эту ночь, стоя у дерева среди светлой поляны, Тамара снова ждет. С темного неба ярко светит белый месяц: как серебро на черном фоне бархата, резко выделяется осыпанная лунным блеском стройная фигурка Тамары в легкой длинной одежде. Минуты убегают, и чудится, что ветер шелестит: не жди его, Тамара, он не придет!

* * *

В этот вечер Эгуд, отец Ариэля, долго расспрашивал одного из рабов.

— Откуда ты знаешь, что это было не в первый раз? — говорил Эгуд.

— Это было ясно из их речей, господин.

Тогда старый Эгуд угрюмо велел рабу уйти, а сам отправился в комнату своей прекрасной жены.

— Я давно предупреждал тебя, Ноэми, что мы много горя испытаем из-за Ариэля.

Ноэми стояла перед ним, испуганная и встревоженная.

— Тысячекратно прав наш мудрый царь, сказавший, что не следует обращать внимание на слова жены! Из-за тебя, Ноэми, я так мало наказывал Ариэля. Не было примера, чтобы израильское дитя пользовалось такой свободой, как он. И давно я говорил тебе, что мне не нравятся его мысли и слова. Но теперь он превысил меру моего терпения, и я покараю его со всей строгостью, заповеданной нам отцовскими обычаями. Не возражай мне!

И, покидая плакавшую Ноэми, он приказал:

— Пусть пошлют Ариэля в мои комнаты.

Через минуту Ариэль вошел к нему с опущенной головой. Он догадывался, что отец хочет за что-то наказать его побоями. Прежде это часто случалось, но с тех пор как в богатый дом Эгуда вступила вторая жена старика, молодая и добрая красавица Ноэми, Эгуд стал мягче обращаться с Ариэлем.

Эгуд сидел на эластичной подушке у стола и холодно, сурово смотрел на сына. Ариэль не догадывался, о каком проступке его будет речь.