— Прекрасно, мисс Альварес, но пока на вашем пальце нет обручального кольца, причина моей поездки с Чандосом вас не касается.
— Напротив! — громко крикнула Калида. Терпению Кортни пришел конец.
— Вы ошибаетесь, — спокойно произнесла она, несмотря на обуревавший ее гнев. — Если у вас есть и другие вопросы, вам следует обратиться с ними к Чандосу, а теперь убирайтесь отсюда!
— Puta![4] — взвизгнула Калида. — Ладно, я с ним поговорю и позабочусь о том, чтобы он бросил тебя здесь, но только не в доме моей мамы!
Кортни с силой захлопнула за Калидой дверь и тут заметила, как у нее дрожат руки. Реальна ли угроза Калиды? Сможет ли она уговорить Чандоса оставить ее здесь? Кортни встревожилась. Калида знала Чандоса уже давно и близко. Кортни тоже знала его близко, но к Калиде он часто возвращался, а от нее явно старался отделаться.
Калида почти вбежала в салун Марио, где работала по вечерам. Хоть она и жила вместе с матерью, но была независима: делала что хотела, работала где хотела, не слушая никаких советов и не откликаясь на мольбы.
В салуне ей нравилась атмосфера всеобщего возбуждения. Там случались драки, перестрелки и скандалы, причем часто они вспыхивали из-за нее. Калида расцветала в такой атмосфере, а если уж ей удавалось стравить между собой двоих мужчин или увести мужчину у другой женщины, тогда она была просто счастлива и с упоением следила за дальнейшим развитием событий. Калида привыкла к тому, что исполнялись все ее желания.
Сейчас она была очень зла. Gringa[5] ответила на ее вопросу совсем не так, как ей хотелось. Мало того, она, похоже, ничуть не расстроилась, узнав о том, что у Чандоса есть другая женщина.
Может, между нею и Чандосом ничего и нет? Может, тот поцелуй, который видела Мама, ничего не значит? Нет, что-то все-таки есть между ними, в этом Калида не сомневалась. Чандос никогда раньше не брал женщин в поездки по прериям. Он был волком-одиночкой, потому и нравился Калиде. Кроме того, ее возбуждало ощущение опасности, которой он всегда подвергался.
Она знала, что Чандос бандит, а возможно, и преступник. Калида никогда не спрашивала его об этом, но у нее не было никаких сомнений на этот счет. К преступникам Калида питала особую слабость. Их положение вне закона, непредсказуемость, жизнь, полная опасностей, — все это возбуждало и притягивало ее. Через Аламеду проезжало много преступников. Обычно они направлялись на Индейскую Территорию, чтобы укрыться там от властей. Калида знала многих, со многими спала, но Чандос был особенным.
Он никогда не говорил, что любит ее, никогда не пытался заморочить ей голову лживыми словами, но и сам не терпел лжи. Если он говорил, что хочет ее, значит, так оно и было. Но обычные ее уловки с ним не проходили. Если Калида прибегала к хитростям, пытаясь разжечь его ревность, Чандос просто уходил.