Шанель обернулась к Фалону и увидела, что он протягивает ей ее одежду. Она выхватила платье у него из рук, радуясь, что оно сделано по кистранской моде, так что надеть его можно так же быстро, как и снять.
Однако возникшее подозрение не проходило.
— Ты наказывал меня, воин? — спросила Шанель, прикрыв свою наготу.
— Когда приходит время для наказаний, у тебя не должно быть сомнений, что тебя наказали.
Шанель изумленно уставилась на него, не зная, что и подумать. Злость заставила ее забыть об осторожности.
— А почему ты думаешь, что я приму твое наказание, каким бы оно ни было? Я ничем его не заслужила. Фалон приподнял брови.
— Разве отец разрешил тебе покинуть Ша-Каан?
— Мне разрешила мама, — с торжеством ответила Шанель.
— О чем она теперь, скорее всего, сожалеет.
Шанель побледнела. В самом деле, как она не подумала, что на Тедру обрушится все неудовольствие Чаллена? Ее мать это прекрасно знала и даже отправила с ней Марту, тем самым не скрывая от Чаллена, что помогла дочери бежать.
— Мне кажется, я начинаю ненавидеть тебя,
Фалон Ван Иер, — зло проговорила Шанель.
— Тебе стоит знать, что я не собираюсь терпеть эту твою привычку говорить неправду, — нахмурившись, сказал Фалон.
— Это правда! — воскликнула она. — Мне не просто кажется, я совершенно в этом уверена. А тебе следует знать, что все свои привычки я сохраню и мне плевать, нравятся они тебе или нет.
Шанель собрала в кулак всю свою волю, когда Фалон приблизился к ней. Она даже не вздрогнула, когда он поднес руку к ее лицу. Правда, он всего лишь приподнял ее подбородок так, чтобы Шанель не могла избежать его взгляда. А взгляд Фалона вовсе не был гневным, его глаза смотрели на нее скорее задумчиво.
— Любопытно видеть, как проявляется твое разочарование.
— Это ярость, а не разочарование, — горячо возразила она. — Здесь есть разница.
— Ты расстроена, — настаивал Фалон, — потому что я не сделал того, чего тебе так хотелось.
— Не льсти себе! — фыркнула она. — Это почти ничего не значило и уже забыто.
— Опять ты говоришь неправду. Доказать тебе это.
— Нет! — едва не крикнула она и попыталась отступить назад, но Фалон крепко держал ее.
— Выслушай меня, керима. Я не смог бы этого доказать, не взяв тебя прямо сейчас. Мое желание еще больше твоего. Я до боли хочу тебя. Но знать, что ты хочешь меня, — это стоит любой боли. Я не мог удержаться от того, чтобы не потрогать тебя. Я должен был удостовериться, что ты здесь и ты моя. Не упрекай меня в этом и в том небольшом неудобстве, что причинил тебе. Мне легче не дышать, чем не трогать тебя.