Ну зачем он говорит такие вещи?! Его признания вызывают в ней такие сладостные чувства! И вдруг Шанель как молнией поразило: да он же контролирует свою страсть и даже гораздо лучше, чем она сама!
Как же он посмел устранить одно из главных препятствий? Как она теперь сможет выполнить свое решение, если он и впредь будет так вести себя? Однако остальные препятствия все еще сохраняются, тщетно убеждала себя Шанель. Она все равно не сможет быть счастлива с таким деспотичным человеком. Он собирается изменить ее, он уже говорил об этом. И всякий раз когда она сделает хоть что-нибудь не так, ее ждет боль и унижение. Она никогда не смирится с этим. И он все-таки еще не доказал, что не утратит над собой контроль в критический момент, а только показал, что справляется с собой лучше, чем раньше.
Такими рассуждениями распаляя себя, ей удалось подавить приятное чувство, охватившее ее от его признания. Взамен пришел гнев. Шанель оттолкнула его руку и отодвинулась от него.
— Я не испытываю ничего, кроме досады оттого, что ты нашел меня. И с этим не удастся ничего поделать, если ты не исчезнешь так же, как появился — без меня.
Фалон издал звук, явно означавший раздражение.
— Я избавлю тебя от необходимости говорить неправду, женщина. Я тебе это обещаю. Но у нас есть более неотложные дела.
— Отсрочка приговора? — сухо поинтересовалась Шанель. — Какое счастье!
— Шанель… — начал было Фалон. В его голосе явно звучало предостережение.
Однако она опередила его, не дав произнести еще одно обещание, которое не могло ей понравиться.
— Если к неотложным делам относится проблема, как выбраться отсюда, то я должна тебе сказать, что дверь заперта. Так что тебе придется просить помощи у того предателя, который транспортировал тебя сюда. Брок! Если ты меня слышишь, а я знаю, что ты должен слышать, то обещаю, что больше никогда не стану с тобой разговаривать. Надеюсь, что и Марта тоже.
— Ты злишься на компьютер своего отца? — с некоторым удивлением спросил Фалон.
— Злюсь на любое создание мужского пола. Но не обольщайся, я буду срывать зло только на тебе. Фалон внезапно рассмеялся.
— Я рад этому. Было бы довольно утомительно драться с каждым мужчиной, которого ты оскорбишь.
— А что будет, если я оскорблю тебя?
— Об этом ты узнаешь первой. «Посмотрим, проклятое ничтожество», — подумала Шанель, но вслух этого не произнесла.
Шанель довольно скоро поняла, что у Фалона нет намерения просить Брока о помощи, иначе он не стал бы так тщательно осматривать запертую дверь.
— Транспортироваться будет быстрее, — наконец сказала Шанель.