Хмыкнув, сторож решил не дожидаться, что романтичная городская дура будет делать дальше. Пора на обход. Мало ли… Да и не его здесь участок.
… Он вернулся часа через два. Уже стемнело, да и пробираться по сугробищам было трудно. Сторож шёл уверенный, что в доме будет гореть свет, и ругал себя на все корки. Но любопытство пополам с тревогой гнали его к этой улице, к этому переулку.
В доме было темно.
Он прошёл дальше, к саду. У давешнего забора постоял, пытаясь привыкнуть к тьме, в которой цвет плохо видимого снега резал глаза. Наконец разглядел. Некоторое время, чертыхаясь вполголоса, сомневался, что делать, а потом всё-таки вынул из кармана мобильный и со вздохом нашёл нужный номер. Инструкции хорошо помнил: никаких неудобных историй во вверенном участке элитного посёлка! Этот участок не его, но… Сначала он услышал фон — энергичную музыку, весёлые вопли, гомон многих голосов…
— Чего надо, Рыжий? — спросил в самое ухо развязный и ленивый голос.
Сторож неслышно и коротко вздохнул.
— Тимыч, ты прости, — торопливо заговорил он. Рыжим его звал только этот тип, всех раздражающий и порой невыносимый. Фамилия, между прочим, черноволосого сторожа — Рыжов. — Тут ситуация такая, что мне самому не справиться, а впросак попадать не хочется. — Он быстро пересказал события, а потом снова просительно затянул: — Тимыч, может, доедешь до этого дома? Вместе посмотрим. А вдруг с ней что не так? Больная какая-нибудь? Или и впрямь заснула, пока сидела? Помрёт ведь. Если я один войду, сам знаешь, что будет. Не мой участок… А вот если с тобой — так не страшно…
— Кончай базар разводить, — прервал Тимыч. — Сейчас буду. Переулок этот знаю — встретишь на подходе.
Сторож с облегчением вздохнул. И тут же поднял воротник тулупчика: резкий, почти ледяной воздух на вздохе обжёг лёгкие.
Долго, притоптывая ногами, а то и прохаживаясь по переулку, ждать не пришлось. По нарастающему гуду мотора он узнал подъезжавшую спортивную машину Тимыча. Таких в посёлке больше ни у кого нет.
Машина остановилась на въезде в переулок, и из неё появился невысокий мужчина, в замшевой, подбитой изнутри мехом куртке нараспашку, в джемпере и джинсах. Шапки надеть не удосужился. Зато снег звонко заскрипел под высокими, утеплёнными мехом ботинками. Сторож быстро подошёл к нему.
— Ну, где? — спросил молодой, лет под тридцать мужчина. Он был худощав, с постоянно кривящимся от раздражения тонким ртом и небольшими, но жёсткими голубыми глазами. — Уверен, что она дверь на территорию не закрыла?
— Да, — не обижаясь на недоверие, сказал сторож. — Я проверил — точно, не закрыла. Но ты же знаешь, что нам на территорию входить нельзя. Вот и позвонил.