— К сожалению, оттуда, откуда я прибыл, звезды с неба не падают, — скептически вздохнул Климов, — Скорее, камни.
— В тебе столько противоречий, Климов! Я бы мог оставить тебя здесь и научить жить вечно…
— Но ты собираешься снова меня убить, — почти равнодушно закончил Климов, однако Ооалус уловил едва заметную искорку надежды, вспыхнувшую в его сознании, но тут же погасшую..
— У меня нет выбора, — печально ответил Орсихт, — Прости…
Берт глубоко вздохнул и вновь обратил свой взгляд к звездам. Ооалус заинтересованно облетел вокруг него и вновь проникнул в его сознание.
Берт думал о том, что где-то там, среди этих звезд, возможно, есть крошечная точка — его родное Солнце, которое сейчас светит на Землю, согревая его Рене…
«Рене… Почему так больно ее любить?
Потому что хочется верить, что это чувство будет длиться вечно и не исчезнет, как это случается чаще всего с любящими друг друга людьми. Ему не хотелось кусочек. Берту хотелось весь спектр. Всю радугу, все семь цветов.
Но любовь не может длиться вечно.
Наступит день, когда она его разлюбит. А может, он ее. И все будет, как у его родителей: разбитая чаша и размазанный по полу клей в виде возможного ребенка. Только этот клей мало что склеит, скорее, будет липнуть к ногам, вызывая чувство раздражения.
Так уже было один раз в его жизни. И это повторится вновь.
„Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом“
А оттуда обязательно выскочит Баба-Яга и закричит:
„К Ивану — задом, к лесу — передом!“
Глупая сказка. Наивный конец. В жизни все обычно заканчивается где-то посередине…»
— Ладно, — хмыкнул Берт, — Я ведь умер уже один раз. Второй… Черт побери, этот как прыжок с парашютом.
— Теперь страшно? — полюбопытствовал Орсихт.
— Мурашки по коже, — признался Климов.
— Я не собираюсь убивать тебя сразу, — успокоил его Орсихт, — Так что можешь расслабиться.
— Я бы выпил, — попросил Берт.
— Не стоит, лейтенант. Страх и желание убежать подальше от реальности — Как раз одна из причин гибели вашей цивилизации.
— Но если ты и так все знаешь — какого хрена было меня воскрешать?
Ооалус Орсихт плавно подлетел к иллюминатору и заглянул в него.
— Ты не совсем обычный землянин.
— Мне с детства говорили, что у меня в башке ветер, — задумчиво улыбнулся Берт, — И со мной, пожалуй, не стоит связываться. Я…
— Ты победил в себе маггус-корра-хо.
— Что за хрень?!
— Болезнь. В твоем понимании — это синдром власти. Желание подчинить себе всех и вся любой ценой. Даже ценой жизни всей планеты.
— Ах, это…
— Не «это», мой дорогой друг. Путеводная звезда, упрямо освещающая дорогу вашей смерти.