— Не ушиблись? — Олег Степанович осмотрел цепким взглядом ребят и место падения, затем, облегченно вздохнув, добавил, — здесь змеи не водятся. Только полозы.
— Простите, — Даша прикрыла губы рукою в смущении.
— Да ладно, не извиняйся, — пришел ей кто-то на выручку, — все равно неприятно, с виду-то змея-змеей.
Данил, слегка прихрамывая, подошел к руководителю:
— Степаныч, глянь-ка, что у меня с ногой, — он снял кроссовок и присел прямо на землю.
Олег Степанович хмуро прощупал ногу:
— Похоже, растяжение. Сильно болит?
— Терпимо.
— Сейчас наложим повязку. До завтра должно полегчать.
— Да не надо повязки, я и так могу идти.
— Ни к чему это геройство, завтра переход. Надо чтобы ты был как огурчик. — Он оглядел группу. — Так, ну что, все остальные в порядке? Тогда двинули, уже пора обедать, нам предстоит сегодня еще один подъем.
До лагеря оставалось всего ничего, и уже через пятнадцать минут настал ожидаемый привал.
Пока они отдыхали, солнце спряталось за облака, которых становилось все больше и больше. Подул прохладный ветер.
— Слышь, Серега, — Степаныч поманил его пальцем, — что-то мне не нравится эта резкая смена погоды. Стоит ли идти сегодня?
Послышались возмущенные вопли со всех сторон.
— А ну-ка цыц! — прикрикнул он на всех, — я несу за вас ответственность, и мне надо, чтоб вы вернулись к своим родителям в целости и сохранности. Это горы! — потом уже, повернувшись к Сергею, — а если дождь? Мы же не спустимся здесь.
Сергей порылся в рюкзаке и достал карту, которую они принялись вместе изучать. Наконец, руководитель вынес вердикт:
— Мы слегка изменим маршрут. Вчера мы ходили вниз по каньону, а сегодня пойдем наверх. Но не туда, куда планировалось изначально, а немного в другую сторону. «Гугл», конечно, обещал нам хорошую погоду, но это там — Степаныч выразительно ткнул пальцем в небо, — а мы здесь. Ну что — идем? Если хотите хоть что-то успеть, пора подниматься. И обязательно возьмите дождевики. У кого нет — остается в лагере.
Все поспешно засобирались.
— Тэк-с… насчет дежурства. Остается Данила само собой, его ноге нужен покой. А с ним остается… — он заколебался.
— Кто виноват, тот пусть и остается! — неожиданно выпалил Данька.
— Так ведь она не виновата, — руководитель растерялся.
Даша даже не стала оправдываться, начав молча убирать вокруг костра остатки обеда. Она и вправду чувствовала себя виноватой, и это была прекрасная возможность искупить свою вину.
— Я могу остаться — отозвалась Вика.
— Ты же не для того шла в поход, чтобы в лагере сидеть.
— Дань, но я просто тебя хотела поддержать.