– Все, – говорит он и, окинув меня беглым взглядом, спрашивает: – Ты не хочешь снять пиджак?
Я мигаю.
– Здесь довольно тепло, – добавляет он.
Прислушиваюсь к своим ощущениям. По мне так даже прохладно. Не понимаю, зачем он спросил. Может, я пропахла в квартире Джейсона?
Становится неловко, и я все-таки снимаю пиджак. Роберт услужливо забирает его у меня и кладет у зеркала.
– Пойдем.
– К-куда? – я даже заикаюсь.
– Присядем.
Он берет меня за руку, и мы проходим в одну из комнат. Господи, к чему столько церемоний?
– Здесь ванная и отдельный выход в кухню.
– И? – Ничего не понимаю!
– Посиди здесь и подумай.
Что?
Прежде чем я успеваю сообразить, Роберт выходит из комнаты, закрывает за собой дверь и несколько раз поворачивает ключ.
– Эй, ты чего? – колочу по двери. – Роберт! Это не смешно!
– Никто и не говорил, что будет весело, – зловеще откликается он, и я слышу, как он запирает что-то еще. Кухню?! Вспоминаю об отдельном выходе и рысью бегу туда. Дергаю за ручку, но она не поддается. С той стороны слышны удаляющиеся шаги и хлопок.
Нет, не может быть!
– Открой! Немедленно открой, слышишь?!
Тишина.
– Я знаю, ты здесь, чертов придурок! Открой, или я выброшусь из окна!
В отчаянии бью ногой по двери и стону от боли. Кажется, я ушибла коленку. Черт!
Забегаю в комнату, хватаю радиотелефон и с надеждой нажимаю на зеленую кнопку. Короткие гудки. Он отключил телефон! Стоп, у меня же есть сотовый.
Хлопаю себя по карманам и мычу от собственной тупости. Вот дерьмо! Я сама отдала ему пиджак, а трубка всегда в кармане. Он все просчитал!
Слезы подступают к глазам, я валюсь на пол и предаюсь сильнейшей истерике. Он запер меня, как какую-то маленькую нашкодившую собачку! За что? Кто дал ему право издеваться надо мной? Да, я была у Джейсона, но что в этом плохого?
Рукавом блузки вытираю нос и продолжаю захлебываться в рыданиях.
Он бы никогда не поступил так с Жаклин, я уверена. Он бы попросту не посмел.
Значит, дело во мне. Я просто дура…
Ложусь на бок, подтягиваю колени к груди и долго не могу успокоиться.
* * *
– Кэтрин… Кэт… – доносится из темноты.
Я открываю глаза и заторможенно оцениваю ситуацию. Голова раскалывается, ноги затекли, во рту сухость. Черт, сколько я проспала?
– Ты в порядке? – взволнованно спрашивает Роберт, потрепав меня по плечу.
– Нет, – обиженно сиплю я, принимая сидячее положение.
– О, малышка… прости. – Он падает передо мной на колени и притягивает меня к себе. – Прости меня, – повторяет он, уткнувшись носом мне в шею. – Почему ты на полу?
Я фыркаю.
К чему эта притворная забота? Сам ведь запер меня. А теперь что? Чувство вины заело?