Она продолжала расчесывать волосы, повернув свою голову в сторону, и медленно ведя по ним гребнем.
— Я вижу, что Господин не находит рабыню полностью неприятной? — игриво заметила она.
— Нет, — усмехнулся я. — Полностью неприятной, я тебя не нахожу.
— Рабыня очень рада.
Я улыбнулся.
— Господин, как Вы думаете, я могла бы стоить четыре шкуры? — продолжала заигрывать рабыня.
— Стоишь Ты или нет, но твою цену можно легко определить.
— Конечно, Господин, — она рассмеялась. — Я же рабыня.
— Сейчас Ты выглядишь совсем не так, как выглядела во время твоей покупки.
— Трудно остаться свежей и хорошо выглядящей, — заметила она, — когда пробежишься сквозь кусты рядом с кайилой, да ещё с петлёй на шее.
Я кивнул.
— Я верю, — с надеждой сказала она, — что меня не будут использовать подобным образом в вашем лагере.
— Ты, и другие, будете использоваться в соответствии с тем, как нам это нравится, во всех отношениях.
— Да, Господин, — быстро исправилась она, и даже прекратила расчесывать волосы.
— Продолжай ухаживать за собой, рабыня, — скомандовал я.
— Да, Господин.
— Как тебя называли среди Пыльноногих?
— Wasnapohdi, — ответила она.
— Что это означает?
— Прыщи.
— У тебя нет никаких прыщей, — удивлённо сказал я.
— Господин, возможно, заметил, что мои бедра не отмечены, — указала она.
— Да.
— Я не одна из тех девочек из городов, которые были заклеймены, — сказала она. — О, не волнуйтесь, — засмеялась девушка, — что мы здесь не достаточно хорошо понимаем, что мы рабыни. В стойбищах, среди племен, наши краснокожие владельцы держат немало белых женщин, таких же, как я, в своих бисерных ошейниках, за попытку снять который без разрешения, нас ждёт смерть.
Я кивнул.
— А кроме того, кем может быть белая женщина в Прериях, кроме как лишь презираемой рабыней.
— Верно, — согласился я.
— Так что, в любом случае, мы все здесь хорошо отмечены.
— Это точно.
— Я родилась среди Ваниямпи, в одном из загонов племени Кайилиаук, — горько сказала она, — продукт принудительного спаривания, между родителями, неизвестными даже друг другу. Родителей выбрали и одобрили краснокожие рабовладельцы. Родители, даже притом, что они были «Одинаковыми», были вынуждены совершить Уродливый Акт, с мешками на головах и под кнутами, в день размножения Ваниямпи.
— Есть кое-что в твоих словах, чего я не понял, — сказал я. — Кто такие Ваниямпи, и Кайилиаук?
— Многие из племен разрешают немногочисленным сельскохозяйственным сообществам существовать в пределах их земель, — начала объяснять она. — Люди в этих сообществах связаны с землёй и принадлежат все вместе всему племени, в пределах земель в которых им разрешают жить. Они выращивают для своих хозяев, таких как Вагмеза и Вагму, кукурузу и зерно, и такие овощи как тыквы и кабачки. Они должны, также, работать на краснокожих, когда это требуется и по прихоти их владельцев могут быть обращены в индивидуальных рабов. Когда кто-то взят из загона, то он прекращает быть Ваниямпи — общинным рабом, и становится обычным рабом, принадлежащим отдельному владельцу. Обычно они забирают дочерей, поскольку краснокожие хозяева находят их привлекательными в качестве рабынь, но иногда, также, берут и молодых парней. Слово «Ваниямпи» означает буквально, «приручённый скот». Это — выражение, относился ко всем вместе находящимся в общеплеменной собственности рабам в этих крошечных сельскохозяйственных сообществах. Кайилиауки — это племя краснокожих, объединенное с Кайила. Они говорят на тесно связанных диалектах.