Первый раз я согласилась выйти замуж в семнадцать лет назло маме. Мы с Петькой пришли в загс, где нас огорошили новостью, что расписывают только с восемнадцати. После чего Петька решил не ждать целый год, а жениться на девятнадцатилетней Ксюхе. Я всю ночь прорыдала в подушку, проклиная всех Петек на свете, а на следующий день познакомилась с Толиком. С ним роман продлился три года. После чего он ушел в мужской монастырь. Помню, как ко мне прибегала его мама и орала, что я испортила ему мнение о человечестве в целом, и требовала вернуть сына в лоно семьи. Но Толик так и остался невозвращенцем. Третий мой роман даже вспоминать не хочется. Собственно, его как бы и не было. Мы переписывались в социальных сетях, собирались встретиться в реале, но так и не собрались…
– Катерина! – заорал вдруг Заславский и распахнул дверь.
Я едва успела отскочить.
– Катерина!
– Здесь я, Иван Сергеевич.
– Подслушивала?!
– Еще чего! К вам шла. Вы уже закончили?
– С тобой мы только начнем.
Что бы это могло значить?
Я зашла в гримерку и осмотрелась. Давыдов вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и внимательно разглядывал меня, словно собирался заполучить в полную собственность.
– Мелковата, – поморщился он.
– Катерина, встань боком, – скомандовал мне Заславский и хлопнул по моей выпирающей попе.
Да, с этой частью тела у меня нет никаких проблем, как у Дженифер Лопес. Я ударила Заславского по наглой руке. Ненавижу, когда меня трогают все подряд.
– Я говорил относительно верхней части тела, – усмехнулся Давыдов.
Значит, нижняя его устраивала?! Вот гад!
– Что вы себе позволяете? – возмутилась я.
– Я позволяю себе выбирать, – нахально ответил он, – за вознаграждение.
– Я не продаюсь!
– Неужели? – и он назвал сумму.
Я тут же вспомнила анекдот в тему.
Королева спросила у Шекспира, правда ли, что он считает, будто все женщины продажны. Шекспир ответил, мол, да. Тогда королева попросила назвать, во сколько он ее оценивает. Шекспир назвал. Ей не понравилось, уж слишком мало, сказала она. «Вот, – ответил Шекспир, – вы уже и торгуетесь».
То, что сумма была равна моему годовому доходу, я пропустила. То, что мне надлежало за эти деньги делать, тоже. В голове крутился только один вопрос, а где все это время, пока я буду куплена, будет сам Давыдов?
– Разумеется, я не стану торговать своим телом, – начала я.
– Ваше тщедушное тело никого не интересует, – заявил Давыдов.
– Как?! – возмутилась я. Ему же понравилась моя попа! Я видела! Не слепая.
– Катерина, – встрял Заславский, – вопрос в другом.
– В чем же?
– В блестящем актерском исполнении ролей, – горделиво выдохнул Заславский.