Под утро мне приснился Херсир. Вернее, приснился не он, а тот образ, в котором я представляла его: завернутый в шкуру медведя свирепый темноволосый воин. Он прищуривался, натягивая тетиву лука, а затем резко отпускал стрелу. Когда она летела, я внезапно понимала, что стрелял‑то он в меня, но уже было поздно уклоняться.
Стрела попала в живот, но боли не было — лишь напряжение, подобное тому, которое я чувствовала в лесу во время ритуала. Оно поднималось и разлеталось в теле на множество электрических разрядов, я раскидывала руки и танцевала под дождем.
Глава 7. Неожиданная встреча
— Нет, не так. Все начинается с ладоней. Вот, смотри. — Филипп выставил руки вперед, ладонями вниз, слегка оттопырив мизинцы. — Видишь?
— Я так и делаю!
Меня начинало это слегка напрягать. Уже час я пыталась поставить защиту на окно. Делала так, как показывал Филипп, повторяла каждое движение, стараясь изо всех сил подвести кен к ладоням и совершить защитный пасс. Тщетно.
— Ты просто не стараешься.
— Может, я и не защитница вовсе! — выдохнула я, отошла от окна и уселась на табурет. Древний — наверное, даже старше меня — холодильник обиженно забурчал и заглох. Чай окончательно остыл, разве что льдом не покрылся. Ненавижу холодный чай! Ненавижу эти занятия!
Уже неделя прошла после посвящения, а во мне не изменилось практически ничего. Долгими весенними ночами, глядя в большой прямоугольник окна на луну, я мечтала, что стану сильной защитницей, как те, о которых читала в файлах Филиппа. И что?
И ничего!
— Способностей к врачеванию я в тебе тоже не вижу, — поморщился Филипп и сел рядом. Откусил печеньку, отпил из кружки. Фу! Как можно пить это? — Мы будем искать, не расстраивайся.
— Не думаю, что я сильна в защите, — уверенно сказала я. — Возможно, я ищейка.
— Или воин, — заметил он, залпом допивая чай.
— Это вряд ли. Я так рванула из той подворотни, когда Кирилла схватил охотник. Боги не наделили бы такую трусиху качествами воина.
Филипп накрыл своей ладонью мою, пристально заглянул в глаза и очень серьезно произнес:
— Ты все правильно сделала. Непосвященному нечего противопоставить охотнику.
— Да уж…
— Черт, и как я не подумал?! — Он хлопнул себя ладонью по лбу. Я иногда поражалась, как комично он может выглядеть в серьезных ситуациях. — Твои родители. Скорее всего, мать, потому как твоя фамилия мне незнакома… Как ее звали? В девичестве?
— Света, — ответила я. — Светлана Рогова.
— Рогова, говоришь… — Он выпустил мою руку, отвернулся.
— Что? Ее тоже не помнишь?
— Скорее всего, это была мать. Да — да, именно мать. Но мне нужно… знаешь, покопаться в записях. После Станислава все перепуталось…