— А батяня мой где? — вдруг затревожился Тимка.
— Беляков караулит. — Ершов ставит чайник на стол. — Мы ведь знаем о семеновцах — и то, что ты передал, и более того... Ну, что смотришь? Пей чай, бери хлеб. Сахару нет, бедны мы на сахар.
«Значит, зря бежал», — загрустил Тимка.
— А я считаю подтверждение данных никогда не лишним, — вмешивается Лазо, искоса поглядывая на Тимку. — Так что спасибо большое тебе, Тимофей.
У Тимки настроение после каждой фразы меняется: только что грустил, теперь опять повеселел.
Повеселел и на ершовскую саблю глянул, глаза отвести не может. Еще красивей она показалась, нарядней.
— Понравилась сабелька? — подтрунивает Ершов. — Сергей Георгиевич, поведай нам про эту штуку.
— История, Тимофей, обыкновенная, — Лазо кладет карандаш, берет кружку. — Давайте, и я с вами за компанию... Неудобно мне рассказывать, за бахвальство примете. Ну, да меж своими сойдет. Приходит однажды ко мне молодой башкир, Закир по имени, подает вот эту саблю и говорит: «Возьми, бачка, тебе нес. Много дней скакал, далеко скакал — от Златоуста-города. Самый хороший мастер делал, во всем мире такого нет».
Мне, сами понимаете, как-то не по себе. Не могу принять, отвечаю, дорогой подарок, за какие-такие заслуги...
А он бух мне в ноги и лбом о землю:
— Прими, бачка, не то секим башка Закиру. Товарищи так сказали.
Пришлось взять, ничего не поделаешь...
Лазо умолкает, медленно отхлебывает из кружки.
— Дальше што было, товарищ Лазо? — не терпится Тимке. — Закир где сейчас?
— Нет Закира, Тимофей, — Лазо поднимает печальные глаза. — В недавнем бою убили... Вот, говорят, нельзя дареное дарить, а я не утерпел. И не жалею. Есть у нас настоящий красный генерал — Ершов Кузьма Саввич. Ему и отдал саблю. — Лазо сворачивает карту, смотрит на часы.
— Пора, товарищ Ершов. Распорядитесь.
— Ты пока отдохни, Тимофей. — Ершов хлопает Тимку по плечу. — Хочешь — здесь, хочешь — у ребят в землянке.
— А вы куда?
— Мы тут... по делу.
— И я с вами!
Смеется, что ли, дядя Ершов? Сами к бою готовятся, а он — отдыхай! Нет уж, как хотят. Не отстанет от них.
— Не знаю, как быть, Тимофей, — разводит руками Ершов. — Пусть товарищ командующий решает. Как бы нам от батьки твоего не влетело.
— Товарищ Лазо, можно? — Тимка поднимает голову, опускает руки по швам. — Честное солдатское! Во всем вас буду слушаться.
— М-да... — смущается Лазо. — Дело серьезное. А как быть — не знаю.
— Может, со Смекалиным посоветуемся, Сергей Георгиевич?
— Дело! — решает Лазо. — Испробуем последнюю инстанцию.