— Понятно.
Отложив чтение, я достал из нижнего ящика стола футляр с медицинским инструментом и шкатулку, которую уже несколько недель держал наготове, с тех пор как Эйзенхарт пришел ко мне и пожаловался на нестерпимую боль в левой руке.
— Что это? — сразу же напрягся Эйзенхарт при виде ампул с прозрачной жидкостью.
— Морфий.
— Как полицейский, я должен узнать, откуда он у вас.
— Как полицейский, вы должны не просить меня о помощи, а обратиться к врачу, — заметил я. — Мне убрать это обратно?
Много времени на размышления ему не потребовалось.
— Не надо, — моральные терзания по поводу нарушения закона никогда не были сильной стороной моего кузена. Зато по части надоедливых расспросов он всегда был на высоте. — Так где вы его взяли?
— В аптеке.
Пришлось лезть в портмоне за рецептом.
— Довольны? — поинтересовался я у Эйзенхарта.
— Здесь не указан диагноз. И… — он поднес бумагу ближе к глазам, пытаясь прочитать надпись на штампе. — Отделение военной психиатрии? Оно-то здесь при чем?
Я тяжело вздохнул.
— Считается, что психические травмы вызывают дестабилизацию дара — смейтесь, смейтесь. Это действительно существующая проблема. Многим людям становится сложно его контролировать после…
Мне вспомнилась ядовитая земля, окружавшая руины поместья. Голая, словно выжженная почва на месте цветущего луга. Черные остовы дубов.
А еще — пустая палата, в которой я очнулся спустя две недели после взрыва.
Эйзенхарт тактично сделал вид, что не заметил этой паузы.
— И почему именно морфий?
— Многие наркотические вещества, как и алкоголь, подавляют дар. Разве вы не знали? Так что, если вам понадобится обезопасить себя от чужого воздействия, как следует напоите того человека, — легкомысленно закончил я, пытаясь отвлечь его внимание.
— Или отведите его в опиумную курильню. Я понял, — продолжил мысль Эйзенхарт, однако провести его мне не удалось. — Однако почему такая дозировка? Даже моих скудных познаний в медицине хватает, чтобы понять, что она слишком высока.
— Вы ведь никогда не перестанете задавать вопросы? — проворчал я.
Впервые за этот месяц мне удалось вызвать у него искреннюю улыбку. Я встал из-за стола и подошел к книжному шкафу: на верхней полке стоял старый справочник, который я и положил перед Виктором, раскрытый на главе о Змеях.
— Это еще зачем?
— Здесь описываются характерные физиологические различия, свойственные людям с определенным даром. А теперь давайте свою руку. Другую, этой займемся позже, — я закатал рукав его рубашки и достал жгут. — Вы умеете делать внутривенные уколы?
— Как-то не приходилось, знаете ли.