Поднявшись на поверхность, я протопал по коридору.
В кабинете начальника участка мне предстояло узнать, какой мой выходной помахал мне ручкой и укатил в неведомые дали.
— Да не было его, Викторыч, не было! Я за поворот глянул — чисто, закурил. И пока курил, тоже поглядывал. А он, как чёрт из табакерки: нарисовался — хрен сотрешь!
— Ладно, Олег, бывает, но отрабатывать всё равно надо, в следующий раз будешь внимательней, ну или курить бросай. Хе — хе!
— В нашем "зоопарке", Игорь Викторович, сигарета — это единственное, что не позволяет послать в дальние дали всех и вся!
— Харош! Накосячил — отвечай! Тут тебе не Спарта! — резко крикнул начальник. — Здесь все намного круче, это шахта, сынок, — язвительно улыбаясь, сказал начальник. — Пошутили, и хватит, теперь к делу: останешься сейчас ещё на смену…
— Но я же…
— Не перебивай! Короче так: в районе семисотого горизонта взрывники "отпалили" боковой штрек, поставили вентилятор для проветривания. Твоя задача: с подстанции дотянешь кабель, подключишь к вентилятору, запустишь. Час помолотит, потом все в обратном порядке и можешь быть свободен. Диспетчеру отзвониться не забудь.
— Вентилятор какой? ВМ-6?
— Да.
— Понял, уже ушел, — вставая со стула, сказал я.
Что‑то как‑то все больно гладко, дел то на три часа. Ну что, будем делать посмотреть… Теперь надо сделать еще одно не самое легкое дело. Достав телефон и выбрав из списка абонентов нужного, нажал на звонок.
— Привет, ты скоро? — радостно спросила Яна.
— Ян, я задержусь на работе часов на пять, наверное… И это… продукты я не куплю, денежка немножко ушла… — сразу сказать правду было стыдно.
— Что случилось? — голос подруги сразу переменился.
— Да так, мелочи жизни… Инспектору с куревом попался, — беззаботно отозвался я, думая, что пронесет. Не пронесло.
— Ты нормальный, Олег, нет? Я тебе уже год вдалбливаю в твою дырявую черепушку: бросай курить, займись спортом, пузо как у бабы на четвертом месяце беременности…
— Да тебе‑то, откуда знать?! — вырвалось у меня.
Есть такая дурная черта характера: не думая о последствиях, резать правду — матку. И вроде бы понимаешь, что лучше ни кому от правды не станет, а как раз наоборот. Но это как внезапно, очень быстро вскипевший и лопнувший чайник: ошпаривает всех. Только вот вместо воды — слова, а ошпаренная кожа это душа, которая рубцуется намного дольше.
Тишина… звенящая, скрученная в спираль и готовая разорваться в любой момент.
— Дверь захлопну, ключи на полке! — прогремело в трубке.
— Ян прости… — начал говорить и не закончил, — связь оборвалась.