- Ты всё сказал верно. Моя, и только моя забота о Павле должна проявиться. И я хочу, чтобы его подняли на трон до рождения моего наследника, чтобы он крестил нашего первенца.
И прошло совсем немного времени, когда константинопольские иерархи, а также епископы Адрианополя, Фессалоники, Филиппополя и других городов Византии избрали патриархом сына Романа Лакапина, Павла. Ему было двадцать девять лет. Выше среднего роста, с благородным лицом, покладистым характером, не страдающий честолюбием, он прослужил бы всю жизнь епископом, и лишь по просьбе Багрянородного принял самый высокий сан церкви. Константин Багрянородный счёл своим долгом дать напутствие избранному патриарху, которого клир нарёк Полиевктом:
- Ты, святейший, помни об одном. Империя породила византийскую церковь. Мы с тобой, помазанники Божии, должны служить ревностно как империи, так и церкви.
- Я постараюсь верно служить вере и отечеству, Божественный, - с поклоном ответил Полиевкт.
Императрица Елена уже готовилась стать матерью, и в начале сентября во дворце Магнавр появилась Зоя-августа. До неё дошли слухи, что её невестка беременна, и она на правах бабушки не сумела отказать себе в удовольствии повидать внука. В городе она прежде всего заехала в купленный ею домик, к повитухе Вевее, которая уже сильно постарела, но всё ещё была деятельна и искусна.
- Поехали, матушка Вевея, со мной во дворец. Там роды через день-другой принимать надо.
- Я, Божественная, ещё не ослабела руками и приму твоего внука как должно.
- Ты уверена, что будет внук?
- Э-э, матушка, слухом земля полнится. Мелентина как-то в городе встретилась, она и прозрела, что у твоей невестки сынок родится. Хотя она и не от Бога пророчица, но верить ей можно.
- От Бога она, в том крест целовала.
- Может, и так. Люди на глазах меняются. Однако хочу сказать, что во дворец, если зовёшь, пойду не одна, а с доченькой Калисой. Ей ремесло передаю, а самой-то уж и на покой пора. Прошу, помоги ей, матушка, осмотреться во дворце-то.
- И доченька твоя, Калиса, будет для нас как родная.
Три женщины появились в покоях Елены ко времени. Она попросила Багрянородного отправить отдыхать всех приближенных, кто был при ней, и отдала себя во власть Зои-августы, Вевеи и её дочери Калисы, красивой с нежным взглядом голубых глаз северянки. Отцом её был гвардеец Влас-новгородец. Вивея познакомилась с ним, когда они оба служили во дворце Магнавр. Влас погиб в войне с болгарами: пал в сражении на реке Ахелое. Вевея молилась на дочь, которая была копией отца-новгородца.
Осмотрев роженицу, Вевея подняла глаза к потолку, пошевелила губами и ласково сказала Елене: