— Нам, предлагаешь, тоже надо стрелять мгновенно? Без предупреждения? Без требования показать документы?
— Ты огрубляешь мою мысль, Ефим Алексеич. Я хочу сказать: мы проявляем гнилой либерализм там, где от нас народ ждет классовой твердости. С волками имеем дело.
— С законом имеем дело, Георгий, — сказал Корсунов и улыбнулся. — Я девочке Але Барминой нешутейно давеча втолковывал, что мы стреляем всегда вторыми. Вроде поняла… А тебе скажу: выстрелишь первым — попадешь закону в сердце, это так…
Он поднялся с лавки, потер занемевшую спину.
— Пойдем, Георгий Семенович. Мы эту песню никогда с тобой согласно не допоем.
В кладовке, под полом, среди мешков с крупой и сахаром лежал, засунутый тоже в мешок, труп Николая Микитася. Подняли его, принесли в горницу, скорбно встали рядом.
— Звери, — всхлипнула девушка, — волки.
Корсунов поднял затуманенный взгляд на Авакумова. Тот, гневный, непримиримый, опустился на колени и стал осторожно развязывать веревку, намертво схватившую горловину мешка.
4
В эту ночь милицейская полуторка долго колесила по городу. Дважды останавливалась, выбрасывая из кузова людей, словно грибы из лукошка. Последней сошла группа Тренкова. Тут же из тьмы возник некто снежный, спросил простуженным голосом:
— Где ваш начальник?
Его подвели к Тренкову. Снеговик обнял Алексея, сунулся холодным лицом к его лицу, доложил:
— Участковый, сержант Мациборко. Пойдемте, провожу.
Тренков, видевший Романа на вечерней оперативке в кабинете Заварзина, удивился.
— Ты и сюда успел, сержант?
— Это мой участок, товарищ младший лейтенант.
— Давно сторожишь у дома?
— Час назад сообщили адрес — я сюда. Двор полуразгорожен, собаки нет. Пять окон, ставни наружные, из цельных плах, купеческие.
— Что значит — купеческие? Как закрываются?
— Изнутри закрываются. Штырь такой, в руку длиной, прошивает всю стену, а хозяева замыкают его конец болтиком. Изнутри такую ставню открыть невозможно, но и снаружи тоже нельзя, пока болтик в штыре торчит.
— Значит, не выпрыгнут?
— Как в садке, товарищ младший лейтенант. Но на всякий случай по человеку на окно надо поставить.
— Правильно, сержант… Поставим. Двери?
— Наружная дверь ведет на застекленную веранду. Тонка. Пуля ее прошьет и убойной силы не потеряет. А что внутри — не знаю, не бывал…
— У Панкратовой они тоже сидели, как в садке. А что вышло?
— Осмотрел соседские дворы, товарищ младший лейтенант, справа и слева. Вроде бы никаких подземных ходов нет. Но — не ручаюсь. Все занесло снегом.
— Хорошо, веди.
Алексей объяснил каждому задачу и затем расставил людей. Подошел к крыльцу. Прижавшись к кирпичной кладке фундамента, лежали здесь четыре человека — по двое в каждой стороне от крыльца. Их уже занесло снегом. Алексей подошел к тем двоим, что были слева, потянул их за воротники шинелей и повел вправо.