— А у вас не рассказывают историй про старину?
— Каких же это?
— Ну, про клады, про жертвенники, про древние городища?
Мадис некоторое время чесал мундштуком бороду. Клады? Ну что ты ответишь на такой вопрос? Или как дурак принимайся рассказывать теперича эту самую историю про шведского принца и Мику Сальме? Нет, это одно хвастовство старика Мику и больше ничего. А жертвенники? Поди, начни теперича говорить про то, что они про сторожевую гору рассказывают, будто ежели там во время проповеди ненароком задремлешь, так беспременно пробудишься… А про городища? Не слыхать об них, ни об одном не слыхать, а про то, что возле Лауриского пастбища под можжевельниками место есть, где мыза была, так про то и говорить не стоит…
— Нет… ничего на память не приходит.
Странный незнакомец уже не знал, что еще сказать, да и у Мадиса не было желания дальше разговаривать. Трубку он как раз в это время докурил. И тут незнакомец спросил, как бы продолжая прежний разговор и тыча при этом носком своего стоптанного сапога в деревянное колесо телеги:
— А про богатырей у вас тоже ничего не слыхали?
— Не, не слыхали.
— И про такого не слыхали, которого Калевипоэг зовут?
— Не, не слыхали. A-а, про этого… — Мадис вынул изо рта потухшую трубку, чтобы не мешала. — Про Калевипоэга, про его слыхали.
— Правда? — Незнакомец почему-то удивился.
— Да, про его слыхали. Здоровенный камень и посейчас у нас за гаванью Мяннисааре на берегу лежит.
— Который Калевипоэг бросил?
— Он самый, ага. Оттудова с берега Лээтсе бросил, через весь залив Лахепере.
— А это далеко?
— Верст шесть добрых будет.
— А камень большой?
— Две сажени высотой, да с лихвой три в толщину будет.
— А куда же он целился? Про это не говорят?
— Не, этого не слыхал.
— А злой дух не бродил там в ваших местах? Может, в него метил?
— Этого вот не знаю.
— Ну, а в какую сторону света бросил?
— Кажись, на северо-восток.
— Гм. Может, он сюда, в Кейласкую церковь, метил, да промахнулся. Этого не слыхал?
— Нет, того никак не слыхал. Что же это он, в церкви камни бросал?
— Случалось и так. Даже в чужих странах не оставлял церкви в покое. Слыхал про город Турку в Финляндии?
— Почему же не слыхал. В прежние времена лодкой туда из нашей деревни ходили.
— Вот в Финляндии первую церковь построили в городе Турку. С того времени прошло добрых шестьсот лет. А Калевипоэгу это не понравилось. И он запустил в нее отсюда, с нашего берега, громадным камнем.
— Во, должно быть, мужчина был.
— Да уж что говорить.
— А попал или мимо?
— Нет, не попал. А все ж таки даже с такого расстояния только на несколько сот шагов промахнулся. Когда в море против гавани находишься, его до сих пор показывают. — И, чтобы не показалось, будто он изображает из себя много ездившего человека, он добавил: — Сам-то я там не был. А вот мужики вашей деревни, может, когда-нибудь проходили там на парусниках и видели.