— Замок больше, чем дом Солфордов, миледи, и кухни…
— Да не нужны мне кухни, — зарычала Эмили. — Что ты сказала о Лондоне?
Уоткинс удивилась еще больше.
— Я слышала это от камердинера его светлости, он сказал, что этим утром укладывал вещи. И я начну, как только вы оденетесь. Или вы не поедете с лордом Карнэчем?
Эмили глотнула шоколад, чтобы скрыть свою реакцию, но лишь обожгла небо.
— Чтоб его, — пробормотала она, отчаянно пытаясь отдышаться.
— Я что-то не то сказала, миледи? Я сожалею…
Эмили отмахнулась.
— Нет, это не ты что-то не то сказала, Уоткинс. Не знаешь, граф возвратился в замок?
— Когда я несла вам с кухни шоколад, милорд завтракал в утренней столовой.
Эмили скатилась с кровати, отставив недопитую чашку.
— Никакой ванны. Мне нужно одеться. Во что-то черное.
Горничная не спорила, хотя ей явно хотелось высказаться.
Эмили подошла к умывальной раковине, налила воды из графина, который Уоткинс принесла с шоколадом. Разделась и начала яростно отмываться, безжалостно оттирая мочалкой кожу, которой ночью касался Малкольм. На бедрах, там, где он сомкнул пальцы, уже расцвели синяки.
Если бы она могла убить его дважды — в первый раз за то, что стал ей небезразличен, а затем снова, за то, что показал ей ее ошибку, — она бы сделала это.
Уоткинс помогла ей сменить сорочку, надеть корсет, нижнюю юбку, а затем креповое черное платье, которое подходило для траура, но никак не для медового месяца. Эмили сидела неподвижно, пока Уоткинс расплетала ее косы и потом укладывала простым узлом. Когда они закончили, Эмили разгладила юбки. Она не надела украшений, лишь обручальное кольцо. Ей не хотелось его носить — напоминание о том, что по закону, если не по праву, она принадлежит Малкольму. Он мог заставить ее отправиться в Лондон, не спрашивая ее мнения. Но оставался еще и шанс, что все это лишь недоразумение.
Это, должно быть, недоразумение.
Служанка, которую Уоткинс позвала готовить ванну, постучала в дверь.
— Миледи что-нибудь нужно? — спросила она.
— Больше нет, — ответила Уоткинс, выходя из гардеробной с парой туфель. — Но понадобится лакей, чтобы вынести ее багаж.
— Ничего пока не укладывай, — сказала Эмили. — Я не стану куда-то ехать лишь потому, что какой-то лакей так сказал.
Она заметила взгляд, которым Уоткинс обменялась с прибывшей девушкой, но проигнорировала его, обувшись и выходя из комнаты. Как он смеет унижать ее перед слугами?
Она шагала по лестнице, пытаясь выровнять дыхание и успокоиться. Напоминала себе, что с самого начала хотела жить отдельно от него, поближе к издателю, и что Лондон в этом смысле предпочтительнее Нагорий.