— Сомневаюсь.
Эмили выгнула бровь.
— То есть ты не испытываешь той же смеси из жажды убийства и желания убежать в ближайшую спальню?
Он рассмеялся:
— Ты выиграла, дорогая. Именно об этом я и думал.
— Ты только что засмеялся? — спросила она, подозрительно хмурясь.
— А с этим что-то не так?
Она замолчала, когда они обошли в вальсе более медленную пару. И вновь посмотрела ему в лицо, пытаясь прочитать, что же кроется за его взглядом.
— Ты никогда раньше не смеялся на этих приемах. Мне этого не хватало.
— Не думал, что ты заметила, — отозвался Малкольм.
Настал ее черед рассмеяться, но смех получился грустным.
— Ромео и Джульетте повезло, не так ли?
Его рука напряглась у нее на талии.
— Что ты пытаешься этим сказать?
— Свадьба была самым легким этапом. Но все, что случилось потом… как думаешь, они действительно были бы счастливы вместе? Или их страсти суждено было вскоре угаснуть?
— Если ты надумаешь выпить яд, я убью тебя своими руками, — предупредил он, внезапно забеспокоившись.
— Ты же знаешь, я слишком жестока для ядов, — ответила она, рассмеявшись уже искренне. В ее глазах снова сиял свет, тот самый, что Малкольм привык видеть только в постели.
Он погладил ее по руке. Эмили сжала пальцы на его плече.
— Я вижу, что наша страсть не стремится угаснуть, — сказал он.
Эмили не ответила. Они завершили танец. Всякий раз, соприкасаясь с ней телами, он чувствовал, как теряет свою решимость. Они оба не были счастливы — он видел это на ее лице так же явно, как ощущал своим телом.
Но что потребуется для счастья? И как он может ставить свое счастье выше благосостояния целого клана?
Эмили вздохнула, когда отзвучала музыка.
— Благодарю за танец, милорд.
Она была печальна. И Малкольм понял, что она ждет от него ухода. Последний оплот сдержанности затрещал. Он мог бы поддаться сегодня, но не мог обещать ей того же завтра.
— Не стоит ли нам отправиться домой? — спросил он. — Конечно, если ты того пожелаешь.
Она улыбнулась, медленно и непристойно.
— Вы обещаете мне засмеяться хотя бы дважды?
— Вы заключаете плохую сделку, жена моя.
— Меня устраивают условия.
— А не должны бы. — Он поднес ее руку к губам и начал целовать ее пальцы, один за другим, куда более откровенно, чем собирался. — Есть множество вещей, которые я хотел бы повторить сегодня дважды, вещей, которые доставят вам куда больше удовольствия.
Эмили рассмеялась. На миг он снова ощутил себя в Шотландии — когда существовали лишь они, и им ничто не могло помешать. Он хотел закупорить это ощущение в бутылку и спрятать в надежном месте, чтобы вернуться и насладиться им во время очередной молчаливой ссоры.