— Тысяча и одна ночь, — мечтательно проговорил Малкольм. — А я-то думал, что могу просить лишь об одной.
— Одной ночи для чего?
Он вновь поцеловал ее пальцы.
— Одной ночи для того, чтобы изгнать страсть между нами. Если к утру ты все еще будешь хотеть уйти, я разорву нашу помолвку. Но сомневаюсь, что одной ночи для этого хватит.
Она отстранилась.
— Ты безумец.
— Не безумец. Гений.
— Безумец, — повторила она. — Потому что хочешь меня, потому что предлагаешь вот это. Ты уже видел мою страстность. И сам говорил, что тебе нужна пристойная жена.
— Пристойность может идти к черту. И ты куда более пристойна, чем заявляешь.
Его прикосновения к ее испачканным чернилами пальцам жгли, словно свежее клеймо. Если бы он знал о ее писательстве, он никогда не назвал бы ее пристойной.
— Я не из пристойных девушек, Малкольм. Действительно не из них.
— Это имеет какое-то отношение к «Непокоренной наследнице»? — спросил он.
И пол ушел у нее из-под ног. В его вопросе звучало любопытство, не ярость, но как он мог не злиться, если знал, что она натворила? Это Фергюсон выдал ее секрет?
— Тебе об этом рассказал Фергюсон? — спросила она.
— Он лишь сказал, что мне стоит спросить тебя о книге. Героиня действительно напоминает тебя.
Она попыталась совладать с голосом.
— Это только сатира для общества. И я не знаю, почему кто-то выбрал меня в качестве героини.
Его лицо все еще было открытым, верящим.
— Я знаю почему. Ты — личность куда более сильная, чем все знакомые мне женщины. И на страницах этой книги ты как живая.
Эта похвала отозвалась волной удовольствия, но Эмили не собиралась в этом признаваться.
— Ты читал книгу?
— А разве не все ее читали? — спросил он. — Так что, если ты не хочешь выходить за меня по причине чего-то, что произошло между тобой и лордом Кэсселем, знай, что мне все равно.
В книге лорд Грандисон, персонаж, которого она создала после Кэсселя, убил свою первую жену, а затем похитил героиню и попытался силой принудить ее к свадьбе. Это была более темная версия реальной истории — жена Кэсселя умерла при родах, но в своих попытках добиться руки Эмили Кэссель не стеснялся в средствах. «Ухаживание» прекратилось лишь после того, как Алекс не позволил Кэсселю затащить Эмили на балкон во время одного из приемов.
— С лордом Кэсселем не произошло ничего. Он хотел жениться на мне. Я отказалась. А Алекс не пытался заставить меня, не проявил того энтузиазма и настойчивости, с которой решил отшвырнуть меня при первом намеке на проблемы с тобой.
Малкольм сузил глаза.
— И как далеко зашел Кэссель в преследовании своей цели?